Глаза стало жечь, словно в них бросили щедрую горсть песка. Катя каким-то глубинным чувством поняла, что не должна была смотреть на это. Есть вещи, один взгляд на которые убивает.
Ростислав вышел из здания общежития и медленно двинулся в сторону полигона. Ветер почти срывал с него пиджак, и Катя готова была поклясться, что он этого не замечает. В эту минуту он будто был не здесь и видел совсем другое. Одежда Ростислава дымилась, в волосах искрились молнии, и отпечатки ботинок на асфальте вспыхивали огненными узорами.
Катя ощутила, как все волоски на теле поднялись дыбом. Во рту сделалось горько, затылок наполнило болью, и ее вдруг накрыло восторгом – таким же огненным и безжалостным. Ее душа сейчас рвалась туда, под дождь, к пламени и пеплу.
Над полигоном раскатился гром.
Ростислав остановился и какое-то время стоял неподвижно. Потом он запрокинул голову к небу, раскинул руки и вспыхнул.
Катя вскрикнула и схватила Дарину за руку – надо было что-то делать, не смотреть же просто так на то, как человек заживо горит на их глазах! За спиной Ростислава вырос золотой огненный дракон, с грохотом развернул крылья, и Катя выпустила руку Дарины.
Ей было жутко смотреть – и она не могла отвести глаз. Это зрелище выжигало душу – и исцеляло ее.
Дракон взревел.
– Это магия, Кать, – прошептала Дарина. – У него – вот такая. Впервые вижу, если честно. Я слышала, конечно, что он дракон, но… Это какой-то обряд, Кать… Даже думать не хочу, для чего он.
Катя слушала ее и не слышала. В тучах над Ростиславом проступили очертания бесчисленных золотых шестеренок. Невероятно сложный призрачный механизм навис над полигоном, и шестеренки медленно пришли в движение. На траву, лужи, горящего человека посыпалась золотая пыль.
В коридоре послышался знакомый цокот. Катя почти почувствовала, как серая двупалая рука легла на ручку двери – но почему-то не толкнула.
Дракон растаял, и Ростислав рухнул в траву. Порыв ветра сорвал с него пламя.
Внезапно поняв, что она насквозь мокрая от пота, Катя увидела, что со стороны общежития к полигону со всех ног мчатся Светлана Валерьевна, Олег и Егор. Дарина спрыгнула с подоконника и потянула ее за руку.
Когда они спустились на первый этаж, то Катя увидела, что Ростислав жив и здоров. Он стоял возле будочки вахтера, жадно пил воду, и его бледное до синевы лицо было похоже на восковую маску. Растрепанные светлые волосы ершились грязными сосульками, словно заношенный парик. Вахтер держал в руках графин, Светлана Валерьевна с пиджаком Ростислава в руках смотрела встревоженно, и Катя видела, что она хочет дотронуться до Ростислава, но отдергивает руку. Егор и Олег держались так, чтобы подхватить его, если он упадет.
Как он вообще держался на ногах после того, что было на полигоне?
– Еще водички, Ростислав Сергеич? – спросил вахтер, показывая графин. – А то, может, корвалолу накапаю? Ну вы и горели…
Ростислав отрицательно покачал головой, отдал стакан и негнущимися пальцами полез в карман