– А если мы не хотим идти через Громовой? – подозрительно протянул Кебриан.
– Тогда лошадки ваши по обычной цене и возврату не подлежат. Распоряжайтесь ими, как хотите. Хоть в Крооне, хоть в Шиамши.
– А какая вам от этого прибыль? – Теперь речь эльфа не понравилась Иле. – Если вы отдаете их нам за полцены? К тому же мы можем согласиться, а потом не вернуть.
Эльф только улыбнулся:
– Прибыль такая: вы ведь расскажете, как вам понравилось наше обслуживание, своим друзьям? А что касается возможности невозврата… Пусть способы борьбы с этим останутся моим секретом. Ну как? Согласны?
Кебриан уже был готов отказаться.
– Согласны, – радостно кивнул Ила. – Но скакунов мы выбираем сами!
Тильм устало провел рукою по лицу и откинулся на спинку кресла. Ох, непроста ты, жизнь обычного контрабандиста. Крутишься тут, вертишься, поставляешь вещи, которые просто так на островах никогда не найдешь. А за тобой еще и городская милиция охотится. И ведь не подойдешь к ним, не расскажешь, что приходишься почти что родственником герцогу Шиамши. Не поверят. А если поверят… Герцог скидок делать не будет. Вздернет на виселице, как какого‑нибудь неродного.
На расстеленной по столу карте чья‑то неумелая рука щедро разбросала горсть крестиков: алых и черных. Выглядела эта неудача картографа непритязательно: края давно обтрепались, в центре расползся винный потек – кажется, кто‑то, не задумавшись о последствиях, некогда поставил на бумагу наполненный бокал, – а по жирным пятнам можно было проследить историю обедов хозяев карты за прошедшие лет пятьсот. Да только начальник столичной городской милиции голову бы отдал за то, чтобы хоть краем глаза взглянуть на эту бумагу: слишком уж подробно на ней были расписаны пути и тайники всех контрабандистов Шиамши.
Сейчас перед эльфом стояли трое. И если нахождение в компании молочного брата герцогского племянника одного из них – мужчины, чья одежда была усыпана драгоценностями, – еще можно было объяснить, то остальные… Сопровождающие его лица, судя по всему, последний раз были у портного лет пять назад: одежда свисала живописными лохмотьями, а некогда белые рубашки давно сравнялись по цвету с пылью дорог. Единственное, что совершенно не подходило к облику этих бродяг, – оружие. Рукояти их кинжалов были украшены драгоценными камнями, а гарды мечей – позолочены.
– Итак? – процедил Тильм, не отрывая взора от пришедших. – Я сегодня так добр, что согласен выслушать