– Мне кажется, наш Рогдар решил немного полетать, – оскалясь, сказал Халди.
Рогдар молча лежал на холодном и грязном полу. В кулачном бою у волкодлаков было неписаное правило: драка состоится только по обоюдному согласию сторон. Они провоцировали его на поединок.
– Рогдар, тебя назвали трусом и скинули на землю, твое слово, – обратился к нему Халди.
Ответа все еще не было, как и поединка. Страх быть побитым оказался сильней унижений и насмешек. Если ничего не делать, то нельзя ошибиться, если пытаться, то будет только хуже.
– Трус, вставай и бейся за свою честь, – воскликнул Барей.
– У этого безмозглого тупорога нет чести. Он испугался, когда из-за него погибли Лин и Солух, испугался и сейчас, – презрительно сказал Халди.
Главное – не отвечать, нельзя провоцировать их на драку, пока они говорят. Пусть говорят, разговоры – это прекрасно. И лучше не вставать, все равно опять упадешь, а попытки подняться на ноги только все усугубят.
– Магнус, иди посмотри на этого слизня! Такого жалкого охотника еще свет не видывал, – обратился к сидящему Ньял.
Тот продолжал молча наблюдать за происходящим.
– Вставай и дерись!
– У тебя нет чести!
– Трус!
Нападавшие не унимались, но как ни старались, Рогдар продолжал молча лежать на полу, с ужасом глядя на происходящее.
– Немедленно прекратите это! – раздался чей-то знакомый голос.
Это был Хартиг, он стоял спокойно и властно, старый воин, его голову покрывала седина, но в мышцах еще чувствовались твердость и сила.
– Халди, Барей, Ньял, разве вы не знаете, что за нападение на товарища во время охоты полагается суровое наказание? Или, может, вы думаете, что старейшины писали закон не для вас? – голос его звучал сурово и твердо, он не терпел возражений, волкодлаки отступили от своей жертвы.
– Мы лишь хотели проучить Рогдара, – ответил Ньял. – Пытались вызвать его на кулачный бой, но этот трус не достоин носить звание охотника, лег на пол и предпочел не защищать свою гнилую честь.
– Хар сказал, что Рогдара будут судить старейшины, это же подтвердил и Грака, наш новый командир, которого мы избрали, – резко ответил Хартиг. – Не ты, Ньял, простой охотник, а ста-рей-ши-ны. Это понятно?
Все трое кивнули и молча разошлись по своим местам. Рогдар спасен, во всяком случае, на время. Он встал, отряхнулся и молча отошел от остальных. Когда страх отпустил, нахлынуло чувство унижения и злобы. Рогдар был чужим для этих волкодлаков, был чужим для отца, который засунул его помимо его воли в стаю охотников. Он винил себя за трусость и винил отца за свое детство. На этой охоте они должны были быть единой стаей, одним целым, но не было и дня, когда бы он по-настоящему ощущал единение с остальными. Одиночество и страх были его спутниками всю сознательную жизнь. Другие чувствовали это, но не жалели, не помогали ему, а даже наоборот, нападали при каждой удобной возможности. Как будто они получали от этого удовлетворение