Оливер Таккер и Архитекторы сновидений. Алексей Миляев

Оливеру, мерещились очертания людей, готовые того гляди выйти из-за полога, но не решавшиеся на это и отступавшие обратно, растворявшиеся, чтобы вновь появиться чуть поодаль. Иногда, когда туман делался прозрачнее, сквозь него, как через мутное стекло можно было разглядеть очертания домов и улиц. Вот мимо, проехала деревенская телега, запряжённая худой до невозможности клячей, а вот двое прохожих о чём-то споря, указывают на старинный монастырь. Вот девочка, с куклой, зажатой подмышкой, бежит по своим делам. Внезапно она остановилась и стала пристально рассматривать то место, где сидел Оливер. Она была настолько отчётливо видна, что Оливер смог разглядеть её лицо. Чуть курносый носик, щёчки, перемазанные сажей, волосы, свалявшиеся в грязные сосульки, лежали на худых плечах, укутанных дырявым шерстяным платком. Затаив дыхание Оливер ждал, что же будет дальше, но девочка, постояв так некоторое время, отвернулась и побежала дальше.

      Не желая испытывать судьбу, он аккуратно поднялся и, стараясь двигаться как можно тише направился к пролому в стене, в надежде хоть там найти убежище от любопытных взглядов призрачных фантомов, а заодно обдумать возможные варианты выхода из сложившейся ситуации.

      Глава 3

      Развалины монастыря встретили его холодным сумраком. Несмотря на то что крыша здания была разрушена, потолок первого этажа оказался цел. Помещение достаточно просторное, чтобы в лучшие времена вместить человек триста, сейчас находилось в крайне плачевном состоянии. Пол был завален разным мусором, обломками старых скамей, прошлогодней листвой, остатками разнообразной растительности, обычной для болотистой местности, судя по всему, вода иногда поднималась выше того уровня на котором она находилось сейчас и заливала помещение.

      Пролом, через который Оливер пробрался внутрь, был единственной прорехой в стене, не считая незначительных трещин, протиснуться в которые могли разве что мелкие грызуны. Окна, составленные из цветной слюды, выложенной в форме незатейливых витражных рисунков, по большей части остались целы и пропускали в помещение отсветы белого свечения, исходившего от клубящегося снаружи тумана.

      Постоянно оглядываясь на дыру в стене, через которую он пробрался, Оливер не спеша двинулся вдоль рядов, почерневших от времени скамеек, разглядывая в неверном свете остатки настенной росписи. Сюжеты, представленные здесь, вполне соответствовали типичной росписи храма в честь Великой Благодати. Облупленная краска, потускневшая за прошедшие столетия, местами обвалилась и теперь изображения, описывающие спасение людей после появления второй луны в небесах, внушали скорее не надежду, а страх – молящиеся люди остались кто без головы, кто без рук, а спускающиеся спасители своим ликом теперь походили скорее на порождения тьмы.

      Все двери в помещении оказались запертыми изнутри, как седи бы кто-то старался отгородиться от внешнего мира. Вернувшись к пролому в стене и убедившись, что ситуация снаружи