Приветливая профессор кафедры истории театра Наталья Борисовна Владимирова встретила коллегу радушно: напоила чаем с вареньем, подарила бесценный источник информации, предложила поступать в аспирантуру и пригласила в БДТ на аван-премьеру «Дома, где разбиваются сердца». Немного поскучала на премьере для «пап и мам», рядом зевали зрители. Со сдачи половина публики ушла. Я спрашивала себя: что такое творится с одним из лучших коллективов страны?!
На следующее утро отправилась на поиски в театральную библиотеку возле Исаакиевского собора, в зале открыла по совету профессора Н.Б. Владимировой рукопись В. Клинчина о провинциальных актерах. Внимательно изучив список сибирских актеров, наткнулась на прелюбопытную деталь. Некий Николай Иванович Ржевский дебютировал в Красноярске в 1879 году, как раз тогда, когда приехала труппа сибирского товарищества. Постой, ведь Никс сообщает, что он впервые вступил на сцену в Красноярске. Выходит, что Никс и есть – Николай Иванович Ржевский?!
Этого не может быть! Но антрепренера Ржевского не существовало, совершенно точно. Всех сибирских антрепренеров могу по пальцам пересчитать! Здесь какая-то путаница!
На улице мелкий противный дождик, перемешанный с холодным снегом, колол глаза. Я брела по набережной Мойки и взволнованно курила. Неужели Никс есть известный сибирский актер Ржевский, тот, который с труппой Г.Федотовой гастролировал в 1898 году в Красноярске? Ведь ранее в нашем местном краеведческом музее сотни раз видела афишу: драма «Цепи» Сумбатова-Южина в исполнении труппы Федотовой! Но какой же Ржевский – антрепренер? Ничего не понимаю!
Решила проконсультироваться у единственного знатока сибирских театральных деятелей прошлого века – Ирины Федоровны Петровской. Позвонила ученой даме, она любезно согласилась меня принять.
Профессор Ира Петровская жила почти на окраине Петербурга, в доме, соседнем с тем, где проживал академик Д.С. Лихачев. Мне открыла дверь крашенная в бордовый цвет энергичная дама. Я считала госпожу Петровскую уже исторической реликвией, а она такая живая! Девяностолетняя мадам с моего позволения легла на кушетку, сидеть ей все же не по силам. Кольнула зорким взглядом.
– Чем могу быть полезной?
Подала ей свою рукопись о сибирских критиках. Она внимательно прочитала.
– Очень интересно.
– Не знаете ли вы что-нибудь о Всеволоде Сибирском?
Ответ был отрицательный.
– Не подозреваете ли вы, кто такой Никс?
– Нет…увы… ничем не могу помочь…
Мадам Петровская давно забыла о сибирских критиках, она изобрела новую