Он выкладывает из свертка на тарелку котлеты и пирожки. Папа Иосиф открывает было рот, но Лёдя предупреждает его реплику:
– Спокойно, папа! Это из ресторана Блюменталя, так что считай кошерное.
Клавдия презрительно тычет вилкой в котлеты:
– Да-а, Лёдя, похоже, заблудился ты… Крепко заблудился в жизни!
– Ты о чем?
– А мне уже поведали кое-чего. Про рестораны твои, про дружбу с уголовным элементом…
– Это уже не уголовный элемент, – Лёдя с аппетитом ест котлету. – Это уже перековавшиеся бойцы революции.
Раздается стук в дверь, и в комнату заглядывает соседка Розочка с туго набитым узлом.
– Я извиняюсь, моя троюродная тетка Циля с Маразлиевской просила это к вам на сохранность покласть.
Клавдия изумленно наблюдает, как Розочка привычно заталкивает свой узел под кровать, под которой видны и другие узлы.
– Что это значит?!
– Дамочка, вы шо, с луны свалились? Или вы не знаете, что красные – как бандиты: тоже врачей и артистов не грабят? Вот мы и сносим свое добро к Лёде, дай бог ему здоровья!
Клавдия немеет от возмущения. А папа Иосиф неловко покашливает:
– Кхе-кхе… Роза, вы что, не узнаете… кхе-кхе… нашу Клавочку?
– Боже ж мой! – всплескивает руками Розочка. – Клава! А мы ж думали, ты за английского прынца выскочила!
Мама Малка решительно подталкивает Розочку на выход:
– Пойдемте, Роза, я имею вам что-то сказать!
Сгорающая от любопытства Розочка еще успевает обернуться в дверях:
– Клава, выходи на двор – посидим, побалакаем!
Когда дверь за соседкой захлопывается, Клавдия заявляет твердо:
– Чтобы больше всего этого я не видела! Ни бандитских подачек, ни укрывательства имущества от революции!
Ей отвечает негромко, но тоже твердо Лена:
– Мы вас, Клава, уважаем. Но Лёде нужно кормить семью. И вообще, всем надо как-то жить.
Клавдия и Елена обмениваются прямыми, не уступающими друг другу по решимости взглядами. Потом Клавдия говорит примирительно:
– Вы правы, Лена, жить, конечно, надо. Лёдя пойдет к нам, в реввоенсовет, на работу. И революции послужит, и паек у нас надежный.
Лёдя стоит перед бывшим дворянским особняком, где теперь находится реввоенсовет. На фасаде намалеван огромный плакат: мраморные ступени, на ступенях трон, а с трона текут потоки крови. И надпись:
Кровью народной залитые троны
кровью мы наших врагов обагрим!
Лёдя, чуть поежившись, нерешительно входит в особняк.
В своем кабинете Клавдия вручает брату новенькую скрипучую кожанку, красный бант, маузер в деревянной кобуре и скупо улыбается:
– Ну, теперь душа моя спокойна.
– А большевики же отменили душу, – улыбается в ответ Лёдя.
– Диспуты у нас по субботам, – отрезает Клавдия.
– А я думал, у нас по субботам – шабес.
– Мы не делим