Кажется, в этот момент Асин позеленела. По крайней мере, чувствовала она себя именно так. Ноги тряслись, дышать было трудно, голова кружилась. Подскочив, Вальдекриз спешно обхватил ее за пояс, закинул ее руку себе на шею и оттащил к стоящему у двери одинокому стулу. Упав туда, Асин постаралась вздохнуть поглубже. С улицы пахнуло свежестью, травой и… мокрой кошачьей шерстью?
Залились лаем собаки. Они прибежали к крыльцу, припали к земле, угрожающе зарычали, собираясь то ли броситься, то ли просто поругаться на одним им понятном языке. А мимо них, дернув рваным ухом, важно прошел кот. Здоровенный, черный, потрепанный – шерсть кое-где отсутствовала, проглядывали розовые бока, – но такой же непробиваемо спокойный. Он остановился рядом с Асин, выдал свое короткое безразличное «ме» и принялся сверлить ее тяжелым взглядом усталого путника.
– Твой? – спросил Вальдекриз.
– Мой.
И только Асин хотела сказать коту, что не сможет сейчас его покормить, как тот учуял оставшийся в собачьих мисках суп с квадратными кусочками моркови и вразвалку направился туда. Псам вскоре надоело скалиться, они вошли в дом и улеглись неподалеку от жирной черной тучи с коротким хвостом и маленькими треугольными ушками, не спуская с нее глаз.
– Наша с папой бестолочь.
– А я думал, ваша с папой бестолочь – это ты, – мягко произнес Вальдекриз и тут же выставил вперед ладони.
Асин высунула язык, затем закатила глаза и против своей воли улыбнулась. И, хотя приятные запахи улицы сменились вонью бродившего где попало кота, дышать ей стало легче – только руки продолжали дрожать.
– Истории передаются от человека к человеку, Ханна. И каждый раз обрастают новыми деталями. Лишь один знает, что произошло в тот день. Остальным просто хочется сделать именно свой пересказ самым красочным. – Вальдекриз прижал ладонью тесто, собрал со стенок миски и принялся комкать в небольшой, с кулак размером, шар. – Так что будь смелее – и уже завтра вернешься домой с деньгами. Накупишь себе платьев, туфель. И знаешь, иногда для женщин привозят такие маленькие чу́дные носочки, – проговорил он с едва скрываемым удовольствием.
Оставив Вальдекриза наедине с тестом – в компании собак и явно оголодавшего кота, – Асин умчалась наверх, за пером. Гибкий кончик его украшали слова, непонятные, хоть и написанные знакомыми буквами. Значения их Асин не знала, поэтому иногда представляла, что так, например, могло выглядеть ее имя в мире Пока-Острова-Не-Поднялись-В-Небо. На давно перевернутом листе жизни, когда не было ни летающих островов, ни крылатых людей.
Водя острой железной лапкой по своей ладони, Асин медленно,