Он лежал сверху, тяжело дыша. Волосы его шторами загораживали лицо, оставляя лишь звериный оскал. Распахнутые крылья краями вонзились в землю. Они, еще недавно казавшиеся живыми, теперь были неподвижными, зато, в отличие от ранца Асин, целыми.
Оторвав руку от земли, Вальдекриз снял летные очки, поднял их на лоб и внимательно посмотрел на Асин. О своих очках она благополучно забыла – они болтались на шее и иногда позвякивали, ударяясь о круглые выпуклые пуговицы.
Растения с усеянной мелкими шипами листвой царапали голые замерзшие руки, дыхание Вальдекриза опаляло и без того раскрасневшиеся щеки, а от тяжелой конструкции за спиной болела поясница. Но Асин могла думать лишь об одном; эта мысль кружила вихрем, билась в голове, и этот стук отдавался в сердце.
Жива.
Она жива. Совершенно детская радость, поднимавшаяся из самого нутра, заставляла рот улыбаться, а глаза – наполняться слезами. Рука сама собой потянулась к шее Вальдекриза, чтобы осторожно обхватить ее.
– Ты был прав. Это кошмар, – засмеялась Асин и потерла другой ладонью лицо. – Я… я даже не знаю, как правильно… ам… – замялась она, и глаза ее беспорядочно забегали. – Спасибо тебе. Спасибо, Вальдекриз. Если бы не ты…
– Это ты кошмар, булка, – улыбнулся он, оборвав ее на полуслове, и принялся отстегивать ремни. – И что же тебя в небо-то потянуло?
Вдалеке послышались крики. Если всмотреться в небо с завихрениями похожих на взбитые яичные белки облаков, можно было увидеть команду «Аашенвер». Несколько человек, свесившись с борта и сложив руки рупором, орали что-то. Быть может, пытались узнать, живы ли непутевые мальцы и нужна ли помощь. Вот только помочь они не смогли бы. Нескоро бриг полетит обратно – и лишь тогда на остров упадет, барабаня перекладинами, веревочная лестница. Но Асин все равно помахала в ответ, хоть и понимала, что ее вряд ли заметили.
Трава примялась под тяжелым ранцем Вальдекриза, под его обувью – когда он поднялся и принялся отряхивать штаны. Он не обращал внимания на распластавшуюся рядом Асин, а она смотрела сквозь мелкую листву на клочки неба, яркого, режущего глаза своей белизной. Щурилась и ловила ресницами блики, пока волосы ее трепал налетевший ветер, который принес с собой запах океана и первых цветов.
Наконец ей подали руку и, придержав за талию, помогли встать. Ранец отстегнули – и теперь он лежал на земле мертвой птицей с переломанным крылом. Вальдекриз сочувственно посмотрел на него, затем на свой и покачал головой. Поборов желание вновь кинуться ему на шею и засыпать словами благодарности, Асин бросила под ноги, рядом с ранцем, второе тихое «спасибо», которое потонуло в окружающем шелесте.
Длинные пальцы заботливо складывали крылья, переворачивали ранец,