Маша минует остановку или остановка минует Машу? К скамье примерзает нищий. Он уплывает в стылой пироге в царство пиров, покачиваясь на неспешных волнах и «ветрах полынных», порожденных нескончаемым потоком машин и собственным зыбким сном.
В ангарчике «ЦВЕТЫ 24» некрасивая продавщица всю ночь не спала. В 3:13 к ней зашел прекрасный мужчина средних лет и купил все багровые розы, какие там были. Ей до сих пор грезится, что она обладает всеми багровыми розами на земле и прекрасным мужчиной средних лет, а своего – можно сдать за ненадобностью, вместе с дочерью переходного возраста и неопределенного вероисповедания.
Еще один перекресток. Мост. Тонкая речка. Черная. Как та, что каким-то образом связана с Пушкиным. Маша не может вспомнить, каким образом Черная речка связана с Пушкиным? Но, кажется, – смертным. Вода в этой речке – никак не связанной с Пушкиным – слишком тепла, чтобы остановиться даже в минус двадцать.
Женщина кормит уток, бросая с моста в незамерзающую воду изорванные куски нарезного батона. Птицы подхватывают белоснежное тело Христа, и тело Христа утоляет их голод. Это ли не чудо?
– Вы не одолжите кусочек?
Женщина протягивает все, что осталось – последнюю корочку, и Маша, разрывая ее на три, бросает как можно дальше, точно капли дождя.
Метеоритного.
– Здрасьте, – удивляется Маша, потому что в букинисте вместо привычного Сани в разноколоритных вариациях древнерусской косоворотки-недельки за прилавком оказывается тощий монохромный кент нечитаемой национальности.
– Здоро́во, – бросает кент.
– А где Саня?
– Болеет.
– А ты кто?
– Кит.
– Чудо-рыба?
– Чудо-юдо.
Это да. Парень – чудо. И красивее, чем целитель Пантелеймон. Бледная кожа, черные волосы, голубые глаза. Ключицы, локти, костяшки – острые, словно обколотые. Ссадина на скуле, как помарка. Синяк на плече передает привет из глубокого выреза черной футболки. Крестик, ладанка – серебро. Кожаный браслет на запястье, червленая цепочка. Ногти – маленькие скорлупки. Тонкие царапины на тыльных сторонах обеих ладоней.
Ниже, как отрезало. Прилавком. Ничего не видно. Львиные лапы, хвост грифона, стебли ног? Джинсы, кеды, шерстяные носки?
– Ты учишься в нашей школе, – сообщает Маша.
– И че?
– Сейчас уроки.
– И какого лешего ты тут шляешься?
– Праздную день рождения.
– И как компания?
– В смысле?
– Приятная или неприятная?
– Это твоя?
– У меня только президентская, через «а».
Маша кивает, и призрак Мэрлин Монро является ниоткуда, напевая одними губами:
– «Хэппи бездей, мистер президент».
Маша разглядывает книги на стойке, подбирает пальцами «Детство Темы». Зеленая обложка, как газонная плитка – темная, золотое название, черный автор.
Страница