– Мерзавец! Как вы смеете это делать! Что… что вы себе позволяете!!! – крикнула Вера, кидаясь на мерзавца с кулаками.
Танюшка с испуга подскочила, а насильник тут же скрылся от расправы женщин, которые на разных языках желали кастрировать на месте негодяя, позорящего звание беженца. Вскоре страсти улеглись, и утомление вновь овладело толпой.
После полудня наступила очередь и для Веры с детьми войти внутрь зала ожидания, где по радио озвучивались на английском языке номера как приглашение пройти на допрос. Боясь пропустить свою очередь, женщина не заметила, каким образом у неё из-под носа утащили одну из четырёх сумок, но детей в поле зрения оставалось по-прежнему трое, и никто не мешал им делать то, что они хотели.
Катя спала, положив голову на скрещенные руки, поверх сумки, набитой её вещами. Витя играл у ног мамы. Он возил игрушечную машинку по грязному полу, создавая на пути игрушечного автомобиля заграждения из мусора, подобранного им с пола. Таня собрала вокруг себя маленьких детей всех национальностей, и на глазах у восхищённой детворы умело выуживала из бракованного автомата с чипсами монеты, на которые тут же покупались в соседнем автомате пакетики с конфетками.
Когда выкликнули её номер, сил волноваться у Веры уже не было. Информация, подслушанная ею, утверждала, что при первом собеседовании с кандидатом в беженцы интервью не проводится, а только задаются вопросы для общего знакомства, а потом выдаётся регистрационный бланк с круглой печатью и адресом для дальнейшего проживания в Бельгии.
В кабинете, куда её завели, с Верой вежливо говорил человек, сидевший за столом с двумя тумбами. Переводчица быстро переводила вопросы чиновника на русский язык, а Верины ответы – на французский. Вера отвечала честно и коротко, но в её ответах была только часть правды, которая обостряла обстановку её приезда в Европу, и эта частичная правда почему-то больше походила на ложь, но совесть женщину не мучила: слишком критической была ситуация в этот момент.
Когда она получила долгожданную бумагу с круглой печатью и размашистой подписью, солнце клонилось за горизонт и на улице быстро темнело. Переночевать пришлось опять в отеле, адрес которого ей дали в комиссариате. Отель был в ту ночь переполнен, но Веру с детьми впустили против правил, потому что она хоть и опоздала, но имела троих детей, и ещё, потому что не было в Божиих планах оставить её семью ночевать на улице. Помолившись перед сном, Вера спокойно проспала до самого утра, а утром следующего дня их опять разбудили как по тревоге, чтобы после умывания и завтрака выпроводить всех на улицу.
Ночевать