Для Веры Бельгия казалась гораздо роднее Италии, ведь в состав Бельгии входили часть Голландии, где учился мореходному делу царь Пётр Первый, часть Франции, где произошла первая революция с Гаврошем на баррикадах, и часть Германии, куда переехала жить тётя Лиза, попутчица в поезде.
Какое это успокоение для души, найти на ночь пристанище в виде большой комнаты, где в рядок стояли шесть кроватей, покрытых белоснежным постельным бельём, а в углу красовался большой игрушечный самосвал, мечта каждого парнишки, что давало Вере возможность не волноваться до утра.
В небольшом садике, закрытом от внешнего мира высоким забором, расположились душевые кабинки. Вера помылась сама и обязала малышей принять душ под открытым небом, только Катя наотрез отказалась от этой водной процедуры.
Светило осеннее солнце, в ожидании ужина хорошо было посидеть у раскрытого окна. Небо над Брюсселем ничем не отличалось от неба в Калининграде, а запах осенней прелости был тот же, что по всему свету.
Неожиданно Вера услышала русскую речь.
В садике возле душевых кабин собрались русскоговорящие гости отеля, объединённые страхом принудительного возвращения на родину, и каждый из собеседников что-то недоговаривал, опасаясь невзначай сболтнуть лишнего.
Чтобы не терзать себя заранее, Вера применила пословицу, что дорога ложка к обеду, поэтому все проблемы она оставила на завтра и предалась отдыху, чтобы утро стало мудрее вечера. Ужин в отеле был бесплатным! Горячий чай, бутерброды с колбасой и сыром давались без счёта. После ужина все гости отеля отправились спать, каждый в свою спальню, которая на ночь не закрывалась.
Ещё до восхода солнца в отеле прозвучала всеобщая тревога, чтобы все как один покинули отель в 6 часов утра. За 40 минут надо было воспользоваться единственным на этаже туалетом, собрать сумки и успеть взять по бутерброду с ветчиной на маргарине и булочку с джемом. Покинув отель, Вера с детьми в одном ряду с другими мигрантами потопали в комиссариат.
Серый рассвет, серые фигуры людей шли в молчании по серым безлюдным улицам, шаг за шагом, продвигались толпой к центру столицы Европы, где уже потухли уличные фонари.
Человеку со стороны могло бы показаться, что в дребезжащем предрассветном тумане двигается поток зомбированных вампиров, которые, спасаясь от света восходящего солнца, спешат укрыться в подземелье мрачного комиссариата.
В этой онемевшей толпе можно было легко потеряться, поэтому младшие дети без напоминания крепко держались за сумки, которые тащили Вера с Катей. При подходе к зданию комиссариата толпа стала ожесточаться, потому что вход во двор комиссариата был узким, и его охраняли полицейские в форме и при амуниции.
Толпа сосредоточивалась на главном – не пропустить свою очередь и успеть пройти во двор комиссариата до полудня. Угрюмое молчание