Приход в церковь «Радость» помог Римме с Володей по-новому взглянуть на жизнь и не бояться будущего. В этой церкви они обрели свою Божью семью, которую их дети считали сектой.
Римма сама удивлялась, каким сложным путём вёл её Господь, чтобы привести в ту церковь, где ей открылась благодать жизни со Христом.
Когда Римма вышла на пенсию, она вдруг потерялась, но не из-за наступившей нищеты, а от бессмысленности своего существования на земле. Дни проходили, словно им не было счёта. Если весной и летом все заботы были о даче, осенью – о том, как сохранить урожай, то зимой она чувствовала себя обделённой, словно её задвинули в угол, а жизнь проходила мимо.
С возрастом задумываешься о смертном часе как о неотвратимом событии, от которого не увернуться никому на земле. Как относиться к смерти, что будет, когда её не станет? Этому знанию не учили ни в школе, ни в московском институте марксизма-ленинизма, который в своё время Римма с отличием закончила. Получалось так, что её история жизни должна была оборваться на полуслове, и никому до этого дела не было!
Дети выросли, они разъехались по свету и не могли быть ей утешением в старости. Жаль, что у них жизнь не складывалась так хорошо, чтобы можно было за них радоваться и в старости спокойно умереть.
Как помочь детям, Римма не знала и не ведала. С переменами в стране пенсионные пособия были урезаны до прожиточного минимума, а все накопленные сбережения на старость были уже отданы детям, а снохе Галине и похоронные, когда она в последний раз их навещала, а после неё приезжал и Саша, который к тому времени уже растратил впустую сто тысяч долларов и остро нуждался в финансовой поддержке. Для сына Римма и Володя заняли денег у друзей.
Хорошо, что дача кормила, прибыль от продажи лука, петрушки, огурцов и помидоров помогла им рассчитаться с долгами, а Саша с Галей не долги отдавали, а оплачивали своей дочери Марине посещения ламы, что казалось Римме нечестно по отношению к ним.
Большой была обида на сына, Римме не давала покоя обида на сына, который больше заботился о родителях жены, чем о ней с Володей, а в последнее время к ней повадилась заходить в гости бывшая невестка сватов, чтобы рассказывать, как Саша покупал жилье не только теще и тестю, но и их родственникам.
И каждый раз напоследок незваная гостья сочувствовала Римме:
– Ох, уважаемая Римма Иосифовна, мои бывшие свёкры так плохо о вас говорили, что я была уверена, что вы не человек, а выжившая из ума ведьма, а ваш-то сын их просто боготворил, а вас-то с собой в Калининград поди не пригласил
Молча проглатывала Римма обиду, но виду не подавала, потому что очень жалела своего единственного сына. Но особо болела её душа за дочь.
Вера сама выбирала такие трудности, которые невозможно было преодолеть, но как уберечь дочь от собственных неразумных решений, а сына – от житейской слепоты, Римма не знала, хотя была готова за них отдать свою жизнь.
По зову