– Скажи-ка мне, младшенькая, почему это в нашей семье принято считать авантюристкой именно меня?
Я скромно потупила глазки. Лёка же, весело фыркнув, притянула меня за уши и расцеловала в обе щеки:
– Не горюй! Мы ему покажем, где раки зимуют.
– Вот еще. Буду я тратить время на этого зазнайку с бандитским замашками.
– Не будешь?
– Абсолютно. Я иду переодеваться и на пляж. Ты со мной?
– Спрашиваешь, – хитро улыбнулась она. – Конечно, с тобой, я ведь сегодня там всего четыре раза была.
– Да? – с некоторой завистью спросила и уточнила я. – И где именно вы купаться изволили?
– Купаться мы, Лёка Первая и Единственная, изволили на речке, где люди водятся. Но мимо дома Степановой проходить тоже не забывала – не спокойно мне как-то было. Мало ли что карга старая видела.
– Удалось пообщаться? – похвалив сестрицу за дальновидность, спросила я.
– А то, – довольно сказала она. – Правда, с третьей попытки.
– Не томи.
– Старушенции на выходных действительно не было. Она куда-то там с младшей внучкой ходила. Одним словом, не до нас, грешных, ей было.
– Повезло, – протянула и радостно потерла руки.
С некоторых пор Степанова была трижды бабушкой. И похоже, все внучки имели шанс бабушкин характер перенять. А наблюдательность вместе с ним. Словно прочитав мои мысли, Лёка сказала:
– Старшая у нее глазастая. Всего двенадцать, а уже первый стукач на деревне. Чувствую, проблем с ней наберемся.
– Помнишь, как дедушка учил? Стукачу – первая палка.
– Сравнила, – хмыкнула Лёка. – То у нас. Я лет в шесть на Сашку пожаловалась, он с друзьями за сараем отцовские сигареты курил. Обоих и наказали. Его за сигареты, меня за длинный язык.
– У Степановых, видимо, за тоже самое поощряют. Сдал ближнего – получи эскимо.
Как бы то ни было, о соседке мы решили не вспоминать. Чудачить не планировали, а настроение портить не хотелось. Вдоволь накупавшись, мы наскоро перекусили и отправились прогуляться.
Во главе с развеселой Каштанкой мы дошли до Уткино, купили по мороженому и отправились обратно (в отличие от сестрицы, мне надо было рано вставать и полуночничать я не хотела). Дойдя до моста, Лёка нахмурилась.
– Черти малолетние…
Ее недовольство объяснить было просто. С момента возникновения моста местные мальчишки использовали его как трамплин для прыжков в реку. И все бы ничего, да течение в этом месте было сильное, а глубина в несколько метров. После нескольких несчастных случаев детям прыгать было запрещено строжайше, но кто же родителей слушает?
Так и сейчас пятеро оболтусов прыгали друг за дружкой. Причем,