Лисица же лишь пожала плечами, не проявив к новенькой должного интереса.
Катька прятала в себе всё, что только могло выдать в ней Менделееву. Белые волосы лежали под капюшоном, стянутые в хвост. Кожаная маска с непрозрачными линзами очков выглядела жутковато и немного нелепо. Словно желая скрыть в ней алхимическое начало, девчонка не нашла ничего умнее, как наклеить на неё невесть откуда раздобытые гайки и шестерни.
Словно она желала подчеркнуть механическое начало своей натуры.
Насколько у неё получилось не знаю, знаю только то, что мне стоило немалых усилий убедить её на этот маскарад. Нутро подсказывало мне, что однажды всё тайное становится явным, опыт вторил, но я не слушал.
Словно в спину меня толкало отчаяние, вкрадчиво убеждая, что главное – попасть внутрь, а там хоть пото…
Я прикусил язык, вспомнив, чем обычно для меня заканчивается неосторожность в словах. Нет уж, дудки, давайте в этот раз без этого, ага?
– Показывай! – велел мне пузан, а я часто заморгал глазами. Какого лешего этому чёрту от меня ещё требуется? Всех, кого надо я притащил, так какого ж рожна?
– Сумку показывай. Готов ли?
Я недовольно забурчал, скидывая котомку с плеч, дьявол же никак на это не отреагировал. Зажжужала растёгиваемая молния-застёжка, распахивая набитое нутро моей сумки.
Дьявол рылся в скромных пожитках, словно в своей сокровищнице. Майка уже хотела сделать ему замечание: её возмущению не было предела! Она нормально относилась к обычному люду, но что этот простолюдин себе позволяет так нагло рыться в чужих вещах?
Чую, в будущем таможня сильно разочарует огненную дочь Тармаевых.
Страх ёрзал во мне ужом, намекая, что бюрократию точно придумали посреди дьявольского пиршества. Что ты будешь делать, если он вдруг вспомнит, что для прохода требуется разрешение пятого заместителя помощника главной канцелярии за подписью пяти его начальников? Развернёшься ко всем собравшимся, разведёшь руками, извинишься и скажешь, что ошибочка вышла?
Если Сатана и жаждал меня унизить, то способ он выбрал наимерзейший.
– Это вот… – руках толстяка боками зеленело сочное, готовое хоть щас, да в фруктовый салат, яблоко. – Это вот что? Для чего?
Глаза Майки вспыхнули едва ли не злорадством. Словно где-то в недрах души она уже который год мечтала выдать женское и сакраментальное – я же говорила!
– Яблоко, – я старался звучать как можно более невозмутимо. – Оно… восстанавливает ману.
– Ишь ты, – одобрительно буркнул он, и тотчас же ткнул когтистым пальцем в свечи. – А это?
– Свечи. Магические, если освещать путь перед собой. И анальные, если ты не закончишь расспросы.
Он мерзко загоготал моей шутке и махнул рукой.
– Вижу теперь, что хучь в чём, а шаришь, людина. – Он встал на цыпочки, чтобы дотянуться до самого моего уха, вкрадчиво зашептал. – Будь у тебя уровень повыше, я пустил бы тебя сразу. Таких как ты смельчаков