– Они не могли умереть! Я здесь всего… Сколько? Сутки? Что могло измениться за это время? Как они могли забыть меня?!
Харон погладил посох и прошелестел:
– В твоем мире прошло семнадцать лет с того дня, как ты пропала.
Я затравленно огляделась. В моем… мире…
Мозг отчаянно сопротивлялся, отрицая действительность. Я искала объяснение всему, что видела, и находила! Но не верила в свои же аргументы ни секунды.
Харон тяжело вздохнул.
– Очередное доказательство того, насколько ограничен человек. Насколько бесполезен ваш глупый орган, который лишь сподвигает вас к размножению.
Я, честно признаться, не сразу поняла, что он про мозг говорит. И истерично расхохоталась, закрыв лицо ладонями.
– Это неправда! Он еще дышать нас заставляет!
Харон умолк, когда я зашлась в рыданиях и упала на пол, скручиваясь в клубок боли и обиды на судьбу.
Я не могла сказать наверняка, сколько прошло времени. Оно будто остановилось, насмехаясь надо мной и продлевая мучения.
Я плакала, кричала и ругалась такими словами, что мать перекрестилась бы, а отец упал бы в обморок. Злилась на судьбу, вселенную и конечно же на Харона. Убеждала себя, что все это – шутка, умоляла отпустить. Угрожала расправой идиотам, которые затеяли все это. Выдыхаясь, падала на пол. Внезапно разозлившись, снова вскакивала и металась по пещере. А потом, обессилев, садилась на пол возле каменной стены, подтягивала колени к груди и раскачивалась вперед-назад, бормоча себе под нос.
Я не засыпала. Не отключалась. Вероятно, в месте под названием «Здесь» это было невозможно без «помощи» моего нежеланного компаньона.
Харон молча наблюдал за моими метаниями. Не реагировал на крики, обвинения и угрозы. Больше не пытался убеждать. Терпеливо ждал, когда я в ускоренном темпе пройду через пять стадий горя5.
Глупец! И он еще что-то про человеческий мозг говорит!
Я уставилась на мрачную фигуру. Голос сел от криков, стал тихим и хриплым.
– Ты смерть, да?
– Так меня тоже зовут, но ошибочно. Это – не мое ремесло.
– А какое твое?
Харон плавно повел рукой, и я устало взглянула на неподвижную лодку.
– Доставлять тех, чей час пришел, к грани, дать им время и покой, чтобы смириться и…
– …направить дальше?
– Сделать выбор.
Фонарь на посохе вспыхнул на одно короткое мгновение и погас.
По моим щекам снова потекли слезы. Все происходящее казалось плохим сном. И мне страшно хотелось, чтобы так оно и было! Чтобы утром я проснулась с головной болью, потому что отлично отметила завершение проекта бутылкой вина, а не потому, что пропала черт знает сколько лет назад и проревела несколько часов… или дней!
Харон иронично протянул:
– Людям свойственна надежда. Опасное, слабое чувство…
Я зло утерла нос.
– Иногда одной надежды достаточно, чтобы выжить!
– Не