– Или был? – Ведун задумчиво прошелся до дальнего конца расселины, сужающейся в изломанную щель, что походила на молнию, предупреждающую об опасном напряжении. Он развернулся, произнес наговор на снятие морока, на отведение глаза, на оберег невидимости – все было бесполезно. Аркаим на совесть позаботился о покинутом жилище, сделав его недоступным ни для мага, ни для простого смертного. Дворец находился где-то здесь, целый и невредимый, полный сокровищ. Прятать брошенное, ненужное жилье колдун бы не стал. Зачем? Развалины и есть развалины: ходите, смотрите – плевать. Что было – то прошло. Раз спрятал – значит, было что прятать.
– Близок локоть, да не укусишь, – вздохнул ведун. Он надеялся поживиться хоть чем-нибудь, унести какой-нибудь сувенир в память о давнишнем приключении. «Видно, не судьба. Интересно, что он прятал? Ведь самое ценное он наверняка вывез, еще когда я ему власть вернул. Трон, казну, оружие, кристаллы… Что тут могло остаться? Всякие безделушки, отделка… Святилище…»
Мысль показалась Олегу разумной: святилище Итшахра! Для мага, ищущего силу бога мертвых, безопасность истукана была важнее всего. И как раз каменного идола с места на место особо не поносишь. Пришлось прибегнуть к другим способам.
– Нужно проверить, не исчезло ли святилище на том берегу, – пробормотал Середин и резко развернулся: делать тут было уже нечего.
Кочевникам повезло больше: пробежавшиеся по зданию воины нашли пару ножей, потертую медную лампу, несколько керамических светильников, вырезанную из оникса фигурку обнаженной женщины, пустой сундук, несколько потертых шкатулок и туесков, обтянутый кожей круглый щит с выжженными по поверхности непонятными символами, добрый десяток ратовищ для копий, несколько сломанных клинков. Для затерянных среди горных долин племен железо само по себе представляло слишком большую ценность, чтобы выбрасывать порченое оружие.
– Вот это лучше тут оставить, – посоветовал ведун, указывая на щит. – Это могут быть защитные руны для владельца, а может оказаться проклятие для чужака.
Нукер, услышав такие слова, мигом метнул добычу в сторону. Вспорхнув с легкостью игрушечной летающей тарелки, щит умчался далеко над заснеженными скальными пиками, завис где-то в удалении и заскользил обратно. Кочевники дружно охнули – но выпуклый диск неожиданно отклонился в сторону и, врезавшись в гору, превратился в ледяное облако.
– Вот и хорошо, – подвел итог Середин. – Пошли в деревню.
Спуск от колдовского логова занял заметно меньше времени, нежели подъем – однако солнце все равно уже клонилось к закату.
Чабык нашелся в обширном поселке из трех десятков полосатых домов, сложенных из слоистого серо-черного базальта. Он восседал на камне, покрытом мхом и застарелыми рунами, возле столь же старого и замшелого колодца, не имеющего ворота и с частично прохудившейся крышей из дранки. Перед кочевником лежала кошма, на которой возвышалась горка из глиняной и деревянной посуды, нескольких