Первой мыслью у Олега было стукнуть друга по голове чем-нибудь тяжелым – другого способа оборвать рассказ он не видел. Потом он попытался придумать правдоподобное объяснение тому, что резали на алтаре одну девушку, а путь с ним продолжила уже другая, причем поразительно похожая на первую редким цветом глаз.
– И очи ведь какие! – как раз эту тему и развивал новгородский торгаш. – Одно око изумрудное, другое сапфировое…
Все разом повернулись к Роксалане. Она вперила вопросительный взгляд в Середина.
– Волосы золотые, что лучи небесные…
– Как же вы уцелели, Любовод? – перебил друга ведун. – Неужели колдун не рассердился, когда мы пропали?
– Взъярился аки лев! – округлил глаза купец. – Заметался туда-сюда, ножом машет, кричит непотребно, хулу возносит, проклятия сыплет. Стража его черная и та спужалась, тихариться стала. Тут я помыслил, что не до нас ныне чародейскому воинству и сам Аркаим о нас не вспоминает. Ан во гневе и про клятвы свои забыть способен – жизни нас с кормчим лишить. Мы, стало быть, с алтаря прыг – и вослед за стражей в сторонку, в сторонку. Они, знамо дело, далеко не ушли. А уж мы останавливаться не стали. Бегли и бегли, покуда сил хватило.
– А потом? – не без облегчения подтолкнул рассказ купца в нужное русло Середин. Подальше от воспоминаний, как и почему он и невольница с разноцветными глазами оказались у злого черного колдуна на алтаре.
– Потом мы прятались, – понурив голову, уныло признал Любовод. – Зол был Аркаим безмерно, во все края земли своей вестников послал, дозоры его, что ни день, по дорогам и тропам из края в край скакали. Искал он тебя и Урсулу, искал, разве только землю всю не перерыл.
– Как же вы выжили? Зима ведь была.
– Это спасибо кормчему, – положил ладонь Ксандру на плечо купец. – Он про Туеслов припомнил. Городок помнишь меж ручьев, каковой ты на пути к Птуху разорил? Мы ведь его и не разграбили толком. Кому грабить-то было? Одни мертвецы в рати шли. Живых раз-два и обчелся. К нему и повернули.
Ведун скрипнул зубами – Любовод все-таки сболтнул лишнее. Теперь взгляды старейшины и его братьев, Чабыка и Роксаланы перескочили на него. Середин подумал, что придется отвечать, коли кочевники спросят, откуда в его прошлой армии было много мертвецов, и на душе стало совсем темно.
– Так оно и оказалось, Олег, – жизнерадостно продолжал выдавать друга купец. – Главное добро из города, само собой, мы и возчики выгребли, но еще довольно много осталось. Хлеб, солонина, грибы, иные припасы, что в иных комнатах завалило. Одежа нашлась, оружие кое-какое откопали. Там до весны и пересидели. Печь токмо по ночам топили, дабы дымом себя не выдать, за дровами и по иной надобности в сторону от дороги уходили, чтоб следов с тракта н�