Хотя сердце у нее забилось чаще, Одри подняла руку и решительно объявила:
– Я обо всем позабочусь. Не волнуйся. Этому зданию больше двухсот лет. Наверное, под нами подземный источник или что-то в таком же роде. Надо просто заделать швы такой штукой, которая не даст воде просачиваться внутрь.
– Ты начальник, тебе и решать!
Одри засмеялась и вышла из кабинета. Она спустилась по лестнице и направилась к черному ходу, радуясь, что в вестибюле никого нет, а администратор разговаривает по телефону. К тому времени, как она дошла до маленькой парковки для сотрудников у черного хода, сердцебиение немного успокоилось. Нельзя всю жизнь притворяться, будто проблемы не существует. Но пока… Она полной грудью вдохнула освежающий утренний воздух. Хорошо, что догадалась надеть свитер в тон сливовым брюкам. К полудню температура поднимется градусов до двадцати, но сейчас, утром, пока прохладно.
Сев за руль, она сжала кулаки, стараясь унять дрожь. Покосилась на здание, которым ее семья владела больше двух столетий. Одри редко входила в газету через парадный вход. Планировка в здании была старомодной. Кабинеты располагались на втором этаже, полукругом. Все они выходили на широкую галерею, под которой размещался вестибюль. В галерее устроили большой и малый конференц-залы. Большую часть вестибюля на первом этаже занимал своеобразный музей «Газетт». За вестибюлем на первом этаже располагались склад, комната отдыха и типография. Типографский зал занимал львиную долю первого этажа. В подвал сносили отслужившие свое печатные машины и архив. Там же находились служебные помещения, отопительный котел и система кондиционирования.
Нет никаких причин беспокоиться о том, что в подвале стоит вода. Так не раз случалось и прежде.
Сейчас это не главное.
Закусочная «На углу» действительно находилась на юго-восточном углу площади. У обитателей центра и офисных работников было принято здесь завтракать. Семья Никки Уэллс-Слейтер открыла закусочную в сороковых годах прошлого века. В восемь сорок пять утра зал был переполнен.
Одри села с краю стойки и заказала кофе. Завсегдатаи улыбались ей, выходя, или останавливались рядом, чтобы поздороваться. Одри мелкими глотками пила кофе и смотрела, как Никки обслуживает столики. Как только она отнесла очередной заказ на кухню и вернулась за стойку, Одри помахала ей рукой.
Никки подошла к ней:
– Подлить?
Одри покачала головой:
– Все в порядке. Как поживаешь, Никки? – Иногда она заходила сюда перекусить, но с Никки почти не разговаривала: «Привет», «Спасибо», и все.
– Замечательно! – Никки улыбнулась и показала на стенку рядом с окошечком, выходящим на кухню. Там она сделала настоящий коллаж из фотографий двоих своих детей, девочки и мальчика. – Дети здоровы и счастливы, а муж все еще старается произвести на меня впечатление.
Одри рассмеялась:
– Большего невозможно и желать!
– Точно. –