В общем, парень что-то болтал о себе, я изредка кивала, глядя на спокойное море, в которое, точно в стакан с водой, медленно опускался лимонный диск солнца, как вдруг он бегло оглянулся по сторонам и, прикоснувшись к моей руке, тихо сказал:
– Be careful!
Покопавшись в памяти, я перевела эту фразу и похолодела.
Он советовал мне быть осторожной.
– So why? – переспросила я.
Но парень уже как ни в чем не бывало шёл дальше, размахивая своими часами.
Что это такое? Я неправильно его поняла?
Не может быть, чтобы какой-то чернокожий парень, который и по-русски то не говорит, предупреждал меня о Яне.
Или может?
Скорее всего, это какая-то странная шутка. Ян не может ворваться в мой мирок.
Не здесь.
Не сейчас.
Я всегда чувствую его приближение.
Мне начинают сниться кошмары, я задыхаюсь и путаюсь в простынях, когда сплю, а просыпаюсь в холодном поту.
Нет, Ян далеко, а Пако просто пошутил.
Даже если Ян приближается, через три дня у меня вылет в Москву. Я успею уйти, успею.
Господи, как же мне надоело бегать!
Как же мне надоело вздрагивать от каждого шороха и искать опасность даже там, где её нет. Ни на миг не могу расслабиться…
Темнеет на море быстро. Возвращаясь в почти сгустившихся сумерках в отель, я, просунув руку между прутьями, сорвала из чьего-то сада розы. Думаю, хозяева не будут слишком уж возмущены.
Флегра светилась в ночи праздничными огнями, били фонтаны, благоухали цветы, а в баре, расположенном прямо над подсвеченным зелёным бассейном, громко играла музыка.
Я заказала бокал красного вина и отправилась в свой номер, который казался оплотом теплоты и спокойствия.
Выйдя на балкон, с которого открывался потрясающий вид на море, я с ногами села в плетёное кресло и положила перед свечой, которую до этого попросила на ресепшене, две розы.
– С Днём Рожденья, мамочка! – прошептала и зажгла свечу.
Вино пахло гранатом и разлилось теплом по жилам. Интересно, что было, не случись с моими родителями этой страшной трагедии?
Ян бы всё равно поселился этажом ниже, все равно в меня влюбился и стал преследовать.
Но может быть, родители смогли меня от него защитить? Или он убил их?
Не знаю… Знаю только, что ужасно скучаю по тебе, мама.
Я почти не помню, как ты умерла, психолог потом сказал, что это частичная амнезия из-за шока и когда-нибудь я вспомню тот день во всех подробностях.
Но пока я не готова, нет…
Страшные, полубезумные глаза отца…
А потом темнота.
Почувствовав, что за мной кто-то наблюдает, опустила взгляд. Садовник пристально рассматривал меня, прислонившись к дереву оливы.
Он