– Так уж и понял? – Бабушка насмешливо смотрела на деда, он смущался, но продолжал
с упоением рассказывать, что Одесса славилась огромным количеством кондитерских и кофеен.
– Была там одна, – дед хитро прищуривался, – Помнишь?
Он любовно смотрел на бабушку:
– Ну? Неужели забыла?
– На углу Екатериненской и Ланжероновской? Как не помнить! Кофейня хорошая.
– И название помнишь? – хитро улыбался дед.
– Помню, – серьезно отвечала бабушка, – «Фанкони»! Мы с тобой зашли туда, после концерта.
Дед мечтательно смотрел на бабушку, будто вспоминал её юную, красивую и влюблённую.
– Кроме «Фанкони» была ещё одна хорошая кондитерская – у Либермана, да? А модный ресторанчик братьев Крахмальниковых? Но «Фалькони»! Такая была одна. Правда, сладкая моя? – журчал дедов голосок, – Какие эклеры, а печенье! И чай – необыкновенный!
– Меня освещение поразило тогда, по какой-то, кажется, немецкой системе? – добавляла бабушка, – Нет, не помню, кто автор?
– Да уж, освещение необычное, совершенно чудесное, – соглашался дед.
– Его сделали по системе Шукерта, – добавлял он гордо, будто сам и был автором чуда.
– Тогда говорили, что в Зимнем дворце в Санкт-Петербурге такое же, – бабушка поворачивалась ко мне, – И больше нигде такого не было. Только там и в кофейне «Фалькони».
Мы специально ходили смотреть.
– Да! Удивил нас Шукерт тогда. Все сияет, блестит, переливается! Залы красивые, летняя веранда роскошная, – глаза деда блестели. Он вздыхал и проворачивался к бабушке:
– А помнишь, что ты сказала тогда? – дед смотрел ей в глаза, но бабушка сразу переводила разговор на другое.
– В той самой кондитерской «Фалькони» работала тогда Белла, – смущённо добавляла бабушка.
Теперь Рыжуха возглавляла рабочую столовую в городке вольнонаёмных, которая по вечерам превращалась в кафе под гордым названием «Прибой» с танцами и с вокалистами из числа студентов местного музучилища, которые услаждали слух любителей небогатого на развлечения посёлка.
Белла Львовна наверняка знает, что за печенье такое – «Птифур». Я решила во что бы то ни стало раздобыть рецепт таинственного лакомства.
В субботу после уроков я отправилась в поход. Обогнула КПП, нашла заветный лаз в заборе, как научил меня Сашка Дунаев. Он был искусно замаскирован мальчишками, чтобы не встречаться с пограничниками и не выпрашивать у них разрешения пройти через пропускной пункт на случай дружеской встречи с поселковой футбольной командой. Уже через час я стояла около большого дома Рыжухи.
Белла Львовна – крупная, огненно рыжая женщина с красными щеками и могучими руками, усыпанными веснушками, очень удивилась моему внезапному появлению. Нет, конечно, не тому, что я пришла навестить её, а тому, что я появилась одна, без бабушки. Обычно мы приходили вдвоём.
Я ждала этих визитов. И вот почему. Пока бабушка разговаривала с Беллой, я тихонько пробиралась в кабинет её