– Основная часть работы проделана, Василий Алексеевич, осталось немного. Экспозиция выстроена, – Герман Петрович сделал небольшую паузу, выделяя последнюю фразу. Приходилось изъясняться так, чтобы те, кто мог услышать этот разговор, не уловили смысла. А слушать могли, ох, как могли. И было кому.
– Вот и ладненько, – почти весело ответил Мамонт. – Экспозиция должна быть на высоте. Да, хочешь посмеяться? Представляешь, какое мне, старому тертому калачу тут дерьмо готовят? – он раскатисто рассмеялся. – Генпрокуратура с третьей проверкой нагрянула. Хотят нарыть побольше и «самому» на стол выложить. Чтобы Вонючке задницу прикрыть. Так что, надеюсь, ты понимаешь, насколько мне важна эта ваша экспозиция! А уж благодарным я быть умею, ты это знаешь.
– Конечно, Василий Алексеевич, – Резников покосился на затемненное стекло, отделяющее пассажирский салон от водителя. Оно было плотно закрыто.
8.
Место, около которого взбесился детектор, выглядело так, словно из бокового среза траншеи метрах в трех ниже уровня земли вынули изрядной величины камень. Но ничего похожего рядом не было – только комья рыжеватого суглинка, почерневшие ребра да пара берцовых костей. Кости виднелись повсюду. Отсвечивали желтизной в земле, словно ковш экскаватора прошелся по заброшенному кладбищу. Игорь несколько раз видел подобное. Но тогда кости обычно лежали на одном уровне – на «минус два» вперемешку с остатками сгнивших гробов. А тут только останки – навалом, просто засыпанные грунтом. Массовое захоронение – обычный в смутные времена способ похорон. Либо с санитарными целями – в случаях эпидемий и мора, либо…
Лагода осторожно поддел щепкой свод желтовато отсвечивающего черепа. В кости зияло аккуратное отверстие. Игорь поднял голову, обвел край траншеи взглядом. Должно быть, когда-то на месте вала был ров. На его краю их и ставили: женщин, стариков, детей. Или только мужчин. В зависимости от того, когда и кто это делал. Расстреливали, а потом методично добивали выстрелами в затылок. Кого-то закопали живьем. Раньше тут была глухая московская окраина. Хорошее и спокойное место для грязных дел.
Внутри него все звенело, словно натянутые струны. Слишком сильно, слишком резко.
Ну почему же эти работяги, царствие им небесное, никого не вызвали? Видели же наверняка человеческие останки! Существуют четкие инструкции. Есть же совесть, в конце-концов! А, может, просто не успели? Или решили не тормозить работу и вновь похоронить кости в земле? А то ведь набегут, все разроют как попало, да ещё и памятник какой-нибудь поставят… А им семьи кормить надо, деньги зарабатывать, а не ждать.
– Семеныч от этой дыры в панике, – Диланян поводил своим детектором вдоль среза и досадливо поморщился. Жужжание послышалось отчетливо, а рука немедленно осветилась багровым. – Может он – латентный некросенс? Как думаешь, Игорек, что тут было?
– Да, кто его знает…
Игорь задумчиво смотрел на полость,