– Просто мне нечего терять.
– Разве что свободу.
Я хорошо помнил те чувства. Я иду из ресторана в съёмную квартиру, правая рука изнемогает от боли. Странно, но я не жалею о том ударе, даже наоборот, горжусь этим. Мысленно я сел на скамью подсудимых и посмотрел в сторону истца, я смотрю свысока, мне плевать, что со мной сделают, пусть даже посадят на электрический стул, я все ровно буду выше него, буду выше таких, как он.
– И так странно, что тебе за это ничего не было, – удивился мой друг.
– Шли выборы. Я думаю, история о том, что его побил официант, была не в его пользу.
– И все равно, ты не прав! Нужно вести себя более… смиренно что ли.
Димка не смог подобрать слова, ему хотелось тонко намекнуть мне, что мне пора изменить свою жизнь. Будто я не знал этого, будто сам я этого не хотел.
– Ладно, я пойду. Мне нужно проверить, как там бабушка, которую я спас, – сказал я и резко встал из-за стола.
– Какая еще бабушка? – недоумевал Димка.
– Долгая история. Я потом расскажу.
Я поднялся в перевязочную. Может бабушке нужна была еще какая-то помощь, или ее нужно провезти по коридору, или помочь купить лекарства в аптеке. Когда поднялся, я увидел ее, сидящую на стуле возле кабинета.
– А, вот и вы! А я уж думала пропали, – тихо сказала старая женщина.
– Я бы вас не бросил.
– Господи боже, какой же вы добрый человек! Такого редко встретишь! Еще и молодой!
В ее глазах было столько добра и радости, что я невольно улыбнулся.
– Я подумала, что обязательно должна вам чем-то отплатить.
– Что вы, ничего не нужно.
– Сейчас-сейчас!
Она начала искать в сумке кошелек.
– Я не буду брать у вас деньги!
– Ну, что ты! Не думай, у меня большая пенсия!
– Я не возьму. Я просто помог вам, потому что посчитал это нужным.
– Любой труд нужно вознаграждать!
– Я… У меня очень большая зарплата так что…
– Что, правда большая? Ну надо же.
– Давайте лучше я доведу вас до аптеки, и мы на эти деньги купим вам лекарств.
Бабушка одобрительно кивнула.
– Что за дивный молодой человек! – повторяла она.
Она взахлеб рассказывала о своей жизни. Наверное, я был единственным слушателем за многие месяцы, а то и годы. Лишь иногда я вставлял пару реплик, и то, когда она меня о чем-то спрашивала. Мне похорошело на душе, что я кому-то помогаю, путь даже в мелочах. Бабушка рассказала мне о покойном муже, который погиб еще во вторую мировую, о детях, которые слишком заняты, чтобы навещать ее, и о внуках, которые даже не знают ее адреса. И почему семья все время ассоциируется с чем-то светлым и хорошим? Почему все хотят непременно оставить после себя потомство? Почему они не думают, что это потомство нужно достойно обеспечить? Они все плодятся, желают на свадьбах побольше детей. Или, может быть, я не понимал чего-то? Я не думал о