Я всегда отлично высыпался, когда спал на улице, да и не только там, в общем, привык уже спать, где придется, есть, что придется или вообще не есть. В больнице ничего не менялось, все тот же вызывающий у меня рвоту запах, такие же очереди день за днем, медсестра из процедурного кабинета все так же ходила с косой и розовой резинкой. Я работал, передвигал что-то или кого-то, что-то приносил. В тот день у меня почти не осталось времени, чтобы посидеть и повспоминать события прошлого, как я это обычно делал. Я познакомился с другими санитарами, более дружелюбными, чем те, которых я встретил в первый день. Я даже удивился, эти двое были еще более худыми чем я, один носил большие очки, а у другого волосы достигали плеч, и, кстати, нуждались в мытье. Я знал, что главный санитар лукавил, когда говорил, что невозможно найти форму моего размера. Еще я заметил, что одна медсестра флиртует со мной. Я все думал, не мерещится ли это мне. Она носила склянки с анализами кала и мочи и все время поглядывала на меня, улыбалась и приподнимала левую бровь. В целом она симпатичная, только вот, не знаю даже, не очень-то воодушевлял меня этот образ.
Я желал, чтобы мой рабочий день поскорее закончился, когда я заходил в эти большие двери, я уже думал о том, как скоротать время. Но когда работа завершилась, я не знал, что делать дальше. Даже хотелось еще поработать, сделать хоть что-нибудь. Вчера я нашел отличное место, место, где я смог бы продержаться несколько ночей. Старый склад, куда выбрасывали сломанные шкафы и кровати. Они не закрыли его на ключ, может подумали, что там нечего было воровать. Я расположился на кровати у левой стены, другие были либо совсем в плачевном состоянии, либо дорогу к ним перекрывали громоздкие шкафы. Правда на той кровати были сломаны две задние ножки, но это лучше, чем скамья в парке. Где-то в куче рухляди я выискал старое, порванное одеяло и матрац с множеством дыр. Этого оказалось более чем достаточно. Я унес с подоконника чей-то недоеденный обед в пластиковой тарелке, мне повезло, что уборщица не успела его выкинуть. Теперь у меня было и пропитание и кров.
Рано утром, разбуженный шумом больницы, я поспешил покинуть свое временное жилище. Сначала я боялся, что кто-то заметит меня, но потом понял, что никому нет дела до этого места. Уже неделю с потолка капала вода и никто не шел починить протечку. Я делал вид, что спешу сделать очередное задание, здоровался в коридоре со Стасом и Славой, теперь уже знакомыми санитарами, спешил в уборную. Хоть я бродяга без определенного места жительства, но всегда старался следить за своим внешним видом. Мне даже было не чуждо чувство стиля, просто не было денег, чтобы выразить его. Я почистил зубы своей пастой, которая кстати была самой дешевой, и как назло заканчивалась, умылся и был готов выполнять их сегодняшние поручения.
Мысли будто бы сами лезли в голову, словно напоминая мне, что я все еще человек, я не должен был прекращать мыслить. Я шел к лифтам, чтобы подняться на пятый этаж, но там стояла слишком