– Хорошо, чтобы в опьянении любовью ты не забывала о своем долге христианки. Роллон, как бы ни был нежен и добр с тобой, все же останется чуждым тебе существом. Ибо, пока он поклонник кровавых демонов Одина и Тора[9], он живет, мыслит и действует иначе, чем любой из христиан. И дьявол всегда главенствует в его душе.
И тут Эмма запальчиво встала на защиту мужа. Конечно, ей горько, что ее возлюбленный Ролло остается иноверцем, но разве он не порвал с войной, принеся мир в этот край, и разве христиане не благословляют его в своих молитвах за то, что он дал им величайшее благо созидания? «Блаженны миротворцы», – учит Библия, и разве Ру, оставаясь язычником, не следует этому пути? Он позволяет христианам строить монастыри, он не препятствует, когда его воины принимают крещение, он создает разумные законы. А монастырю Святого Михаила он даже отписал целую пустошь с угодьями и почитает этого архангела так, как может почитать только великого воина – что еще можно ожидать от поклонника войны?
– Я же со своей стороны готова сделать все возможное, чтобы убедить мужа принять крещение в купели, но… Вы не должны требовать от меня слишком многого и слишком быстро, ваше преосвященство.
Франкон щелкнул агатовым зерном четок.
– Главное, чтобы твое желание не ослабело со временем, Птичка.
Эмма вдруг улыбнулась каким-то своим мыслям.
– Знаете, отче, у нас с Ролло уговор – если я рожу ему дочь, он крестится. Если будет сын… что ж, тогда мне придется начать все сначала и вновь уговаривать моего язычника.
– Странное пари ты заключила с Роллоном, – хмуро заметил Франкон. – Подобными вещами не полагается шутить.
– Но ведь слову Ролло можно верить, – мечтательно улыбнулась Эмма. – И все, что нам остается, ваше преосвященство, – так это молить небеса, чтобы дитя у меня под сердцем оказалось маленькой девочкой.
Франкон хорошо знал свою духовную дочь. Она была легкомысленной, страстной, сентиментальной, но и практичной. Поэтому она должна понять, как необходимо ввести Ролло на правах равного христианского государя в число правителей Франкии.
Однако он не учитывал, что теперь, когда эти двое наконец воссоединились, их больше занимала их любовь, нежели все, что будут судачить о них в иных графствах. Поэтому, как ни была решительно настроена Эмма после разговора с епископом, но, по возвращении во дворец мужа, она попросту занялась приготовлениями к пиру, какой намеревалась устроить по поводу Светлого Воскресения Христова.
Норманнам было все равно, по какому поводу пировать. Главное, чтобы подавали хорошее вино, чтобы было много закуски, а так же много красивых женщин, плясок и веселых песен.
Во время наступившего пира Эмма сама следила, как будет происходить увеселение. По ее знаку в зал вносили все новые и новые изысканные блюда. Поданы были молочные поросята, зажаренные на вертелах и начиненные крошевом из кабаньих потрохов и бычьей печени; вносили душистые окорока, копченные на можжевеловых ветках; откормленных