За ольховым столом стояло девять кресел, но заняты были лишь семь из них. Свое место имел каждый из оставшихся хранителей: друид, ведьма, виночерпица, воитель, арфист, целительница и оружейник.
Центральное кресло, как обычно, пустовало. Оно символизировало Луга, владевшего всеми дарами сразу. Никто более не обладал подобным могуществом: ни Потомки, ни наши предки, ни даже Кухулин, знаменитый сын Луга. Я гадала, почему это кресло попросту не уберут, но, как и во многих других наших церемониях, верность традициям побеждала здравый смысл.
Впрочем, в этом году пустовало не только центральное место. Я мельком взглянула на кресло, стоящее с правого края. С тех пор как прошлым летом умерла Гронне, среди нас не осталось пророков и пророчиц.
Томас, как и полагалось верховному друиду, сидел в кресле слева от центра. Он выглядел хмуро, борозды морщин на его лбу казались глубже обычного. Взгляд устремился в пустоту. Вокруг него по-прежнему суетились несколько Потомков, каждый из которых желал оставить за собой последнее слово – прямо как я в прошлом. Томас слушал их всех с серьезным видом, иногда отвечая на реплики кивком или вздохом. Сам он молчал, и я знала, что ему есть над чем подумать: прошлой ночью он рассказал мне далеко не все.
Внезапно мое сердце застучало быстрее. Кровь билась в ушах с такой силой, что я не слышала ничего другого. Томас же не предал меня, правда? Он сказал, что поможет Роунат. Так почему же я сомневаюсь в нем? Я вспомнила, как в прошлом он называл меня «самовлюбленной» и «мнительной», а я спорила и рыдала.
«Почему сестра тебе всегда важнее меня?»
Глубоко вздохнув, я провела рукой по волосам. Неважно, что Томас думает о Роунат. Он всегда называл себя тем, кто следует своему слову и ни за что бы не отказался от обещания, данного прошлой ночью. Это я, как обычно, сразу думаю о плохом. Неудивительно, что за минувшие годы мне так часто приходилось просить у него прощения.
Гобнет уселась рядом с Томасом и взглянула на собравшихся. Ее красное шелковое платье отражало струящийся из окон свет, тускло сияя подобно мерцающему пламени. Время от времени она поглядывала на Томаса, но в остальном не интересовалась обращенными к нему речами назойливых Потомков. Рядом с ней, сгорбившись, сидел верховный воитель Колмон. Поймав мой взгляд, он едва заметно подмигнул, и я улыбнулась. Колмон всегда любил пошутить – по крайней мере, в мирные времена. Если бы на него не смотрело столько Потомков, он бы наверняка попытался развеселить меня преувеличенно широким зевком. Моего старшего сородича ничуть не изменила возложенная на него ответственность, и я поскорее отвернулась, пока он не совершил чего-нибудь неподобающего.
Верховный оружейник Фиахра ткнул Колмона локтем, заставляя воителя отвести от меня взгляд. Фиахра что-то шепнул ему на ухо и с хмурым видом помассировал пальцами виски. Скорее всего, жаловался на по- хмелье.
«Может, дела не так уж и плохи?» – подумала я. Гобнет и Фиахра дружили с Роунат, а Колмон и вовсе наш родственник. Я не сомневалась, что эти трое