Что за чертовы навязчивые мысли? Отгоняю их. Вхожу в лифт, жму кнопку нужного этажа, перевожу взгляд на наручные часы.
Половина седьмого. Рановато ехать в клуб. Можно пропустить по стаканчику. Если, конечно, Хэнк не против.
Лифт задребезжал. В кабине погас свет. Прекрасно…
Жму кнопку для связи с диспетчером, но ответом мне служит тишина.
Они что, издеваются?
Снова набираю номер Хэнка, второй рукой жму на нужную клавишу на консоли лифта.
Друг не отвечает, как и нерасторопный диспетчер.
Свет загорается так резко, будто я на сцене у какого-то паршивого фокусника и все софиты ударили мне в глаза. Лифт гудит и приходит в движение. Вот только едет он не вверх, а вниз.
Цежу ругательства сквозь зубы. Что за вечер такой? Сначала Халка вызвали на работу, потом Хэнк перестал брать трубки, теперь вот лифт живет своей жизнью. Для полного счастья остается только разбить мобилу и на утро болеть с похмелья…
Убираю телефон в карман и опираюсь на зеркальную стену. От безделья считаю этажи.
13-й. Интересно, как так получилось, что Халк с Синтией сошлись? Они же совсем разные. Хотя, не зря говорят, противоположности притягиваются.
12-й.
11-й.
10-й. До чего же медленная эта чертова штука.
…
5-й. А когда Хэнк наконец наденет кольцо на палец Лилит? Они же встречаются еще с тех времён, когда мы только начинали работать на М1. Странная парочка. Но они мне нравятся…
4-й. А у Халка с Синтией все серьезно?
3-й. Любопытно, как эти двое вообще сошлись.
2-й. Я бы с радостью погулял на их свадьбе.
Лифт наконец пребывает на первый этаж. Я машинально опускаю глаза с экрана на открывающиеся створки.
И застываю.
Двери распахиваются, и кровь приливает к лицу с такой силой, что немного кружится голова. Сердце ошибается на пару ударов, а потом, пытаясь восполнить пробел, заходится, как бешенное.
Хрустит пластик. Я так сильно сдавил ключ от машины, что тот, не выдержав натиска, рассыпался в моих руках. К такому нельзя быть готовым.
Она стоит передо мной удивлённая не меньше, а может даже больше.
Волосы убраны в строгую прическу. Белая блузка, обтягивает умопомрачительную грудь. Юбка-карандаш облизывает её бедра, подчеркивая каждый изгиб. Черные колготки, а, может, чулки, притягивают взгляд к стройным ногам, обутым в сексуальные лодочки.
Вся кровь от лица, мгновенно приливает к другому органу, заставив тот напрячься.
Какого черта?
Он помню её совсем иной: юной, неопытной, наивной.
Но сейчас передо мной, словно, стоит другой человек. Черты лица стали острее, придав облику утонченную завершенность. Взгляд – жестче. От той доверчивой малышки не осталось и следа. Фигура стала сочнее, хотя, талия, по-прежнему, тонкая. В её облике сквозит неуловимая грация, женственность, которая не была заметна ранее. Что-то в ней изменилось. Девушка-подросток отошла на второй план, уступив место