Блестит на одном.
Пришельцы глядят на пустые стаканы,
Садятся за стол и сквозят, как туманы,
Меж ночью и днём.
– Не хлебом единым, – сказала старуха.
И каждому мерит от чистого духа
И мира сего:
Огонь для солдата, лазурь для поэта,
Росу для вдовы, молоко для последа,
Себе – ничего.
Но вот огляделся, как в дальнем дозоре,
Солдат и заметил: – Не все ещё в сборе.
Тут нет одного.
От лона иного, от тучи гонимой,
Он сын мой и брат им, судьбой не любимый.
Вот место его!
– Пускай он войдёт, – согласилась старуха.
Из бездны Вселенной до чуткого слуха
Шаги донеслись.
Бродяга вошёл, не любимый таланом,
И принял стакан с непроглядным туманом…
– Окольный, садись!
Давно я старуха. Мой голос – мерцанье.
Но я б не хотела одно прорицанье
В могилу унесть.
На чресла гадали мне в детские годы,
Что выйдет оттуда предтеча свободы.
Он должен быть здесь!
Бродяга заплакал, вдова зарыдала,
Поэт преклонился, дитя загадало,
Отец отступил…
Все гости пусты и сквозят, как туманы,
Не тронута снедь, не початы стаканы…
Так кто же тут был?
Солдат после смерти печально воюет,
Он редко по старой подруге тоскует.
А встреча близка!
Младенец блуждает в земном промежутке,
Глядит из небес и играет на дудке,
И пьёт из цветка.
Вдове и лежачего горя хватает.
Бродяга бегущую воду хватает
И песни поёт.
Но сына-поэта во сне посетило
Виденье и светом уста отворило:
– Былое грядёт!..
И вновь созревает широкая нива,
И красное солнце смолкает лениво
За тёмным холмом.
Земля возвращает истлевшие кости,
А память – надежду. Пьют чудные гости
За старым столом:
Солдат за победу, поэт за свободу,
Вдова за прохожего, мать за породу,
Младенец за всё.
Бродяга рассеянно пьёт за дорогу,
Со свистом и пылью открытую Богу,
И мерит своё.
1977
Знамя с Куликова
Сажусь на коня вороного —
Проносится тысяча лет.
Копыт не догонят подковы,
Луна не настигнет рассвет.
Сокрыты святые обеты
Земным и небесным холмом.
Но рваное знамя победы
Я вынес на теле моём.
Я вынес пути и печали,
Чтоб поздние дети могли
Латать им великие дали
И дыры российской земли.
Посох
Отпущу свою душу на волю
И пойду по широкому полю.
Древний посох стоит над землёй,
Окольцованный мёртвой змеёй.
Раз в сто лет его буря ломает.
И змея эту землю сжимает.
Но когда наступает