– Следовало напомнить собаке, где её место! – угрюмо проговорил он.
– Не злись так, Ярри, – иронично улыбнулась Велена. – Он был крупнее и совсем тебя не боялся.
– Я не злюсь, – соврал он.
– Да… Ты только пышешь своей уязвленной гордостью. Оставь это дело, ты уже проиграл ему дважды! Когда он заставил тебя покорно молчать, и когда ты поскользнулся на кишках. Каков был смех, а?
Велена как-то странно усмехнулась, словно разочарованная в чем-то.
– А ведь они тебя не любят. Ты для них напомаженный зазнавшийся щенок с неизменным отвращением на лице. Лаешь, лаешь… Иногда укусишь. Потешный такой, глупый.
– Откуда в тебе столько яда, сестрица?
– Что стряслось с Иволгой? – пропуская вопрос мимо ушей, поинтересовалась она.
– Да, что с твоей птицей? – оживился отец.
Иволгой звали сокола, которого он приобрел в Таргизе на базаре. Эта была взрослая самка, верхняя часть её туловища была аспидно-серая, а нижняя охристая с тонкими черными пестринами. Ярош всегда любил мгновенье, когда он снимал мешочек с темно-карих глаз, любил наблюдать, как её взор устремляется вдаль в поисках добычи. Сейчас она кружила неподалеку, радуясь нечастой свободе.
– Я не знаю, что нашло на неё! Она ударила меня! Пробила когтями рукавицу, словно била дичь, а не садилась на ветвь.
– Выглядело так, будто она просто плюхнулась на тебя с небес, свалив с ног.
– Почему ты стерпел их насмешки? – обратился он к отцу.
– Да… – не сразу нашелся Радей. – Они это не со зла.
– Не со зла просили убраться восвояси? Не со зла кричали нам в спины и улюлюкали? Они унизили тебя. И нас заодно.
Радей не желал заводить этот разговор, но все же ответил, стараясь говорить как можно мягче.
– Послушай, у них сейчас тяжелое время. Большие гильдейские суда почти лишили их рыбы. Сам видел, как их паруса надуваются все ближе и ближе к нашим берегам. И это не китобои, у них на борту не крючья, а сети. А какие же они рыбаки, если у них нет рыбы? Они были пьяны и непременно устыдятся своих слов, вот увидишь. К тому же твой Мыцлав совсем не разделял их смеха, а он действительно выглядит вожаком. А значит, куда важнее, что разумеет на этот счет он, чем целая прочая деревня.
– Взгляни вокруг, отец. Посмотри, какие кругом поля! От их деревни и до самой Болотины сплошь плодородная почва, которую нам не хватает рук засеять. Почему бы им не обучиться этому? Почему не взять в руки плуг, одолжить у нас семян и засеять поля золотой рожью?
– Ох, Ярри… какими категориями ты стал мыслить, – улыбнулась Велена, – а ведь совсем недавно тискал девок в предместьях да кидался с мечом на пугало.
– Заткнись, сестрица! Довольно уже!
– Они слишком стары и самобытны, чтобы…
– Они ленивы! И слишком дерзко себя ведут! Отчего ты запретил нам учить их?
– Учить?!