Беримир поднялся на ноги, смутно припоминая, чего он так испугался, и вдруг понял, что смеющийся огонек был Аукой – маленьким лесным духом. Это безобидное, впрочем, создание пугало и заманивало путника глубоко в чащу, чтобы оставить там на милость судьбы. Причинить вред оно было не способно, но нагнать на душу страх могло. В некоторых случаях этот дух мог и помочь выбраться из леса, но в большинстве своем ему было куда интереснее запутать, заблудить и напугать. Если бы Беримир понял это сразу, он не стоял бы сейчас здесь с разбитой головой.
«Болван ты, Беримир, – с облегчением подумал он и усмехнулся. – Теряешь хватку».
Оглядевшись, он с горечью осознал, что напрочь заблудился – так далеко в лес ему заходить ещё не приходилось, вокруг не было ни единого знакомого места, а отсутствие дневного света ещё больше усугубляло дело, ведь всем известно, что даже знакомые места выглядят иначе, озаренные светом звезд. А здесь, куда не кинь взгляд, кругом костлявые мертвые деревья, что в бесконечном узоре переплетаются с тенями так, что порой сложно понять, дерево это или его тень.
В таком свете мертвый лес выглядел чарующим. Если отринуть страх и взглянуть на него пытливым взором художника, то можно было распознать его таинственную красоту. Он был словно из легенд, о которых поют барды, из страшилок, что рассказывают на ночь сварливые бабки. Он служил декорацией для всего непознанного и величественного, что когда-либо происходило в местах, где нет человека. В воздухе стоял оглушительно живой гомон животных, тех самых, которых не должно здесь быть. Стучали стальными клювами дятлы, щебетали синицы, тонко-тонко попискивали маленькие корольки и возился со своею шишкой хитрый клест. Под ногами, едва шевеля листву пробегали пугливые мыши и наглые бурундуки, на которых то и дело обрушивались с неба черные когтистые тени, а в глубине, за деревьями кто-то кричал, кто-то крупный и зловещий, чей голос отдавался долгим эхом.
Узреть все это было восхитительно, но и медлить сейчас было опасно, и Беримир тихонько направился в ту сторону, откуда так неосторожно вылетел на поляну. Пробирался сквозь кусты он почти крадучись, тщательно выбирая, куда поставить ногу, опасаясь издать лишний шум, часто останавливался и подолгу вглядывался во мрак. Гомон зверья не утихал ни на минуту, но через