Беримир остановится, в сердце зародилась тревога, молящая его бросить свою затею. Кот черным юрким пятнышком уверенно трусил между деревьев и через пару минут исчез из виду. Вместе с ним ушли и единственные звуки. Ни шелеста, ни крика птиц, ни жужжания надоедливых комаров – ничего, кроме оглушающих ударов крови в висках. Он осмотрелся. Лес, только лес и ничего более. Однако он здесь был куда более живой, чем на берегах реки или вдоль Тропы. Помимо редкого травяного подшерстка между голых стволов росли небольшие кусты и молодые деревца, отчаянно спешащие к свету. Тоненькие сосенки взрастали на курганах своих отцов, терновник и раскидистые листья папоротника зеленели на возвышенностях. Конечно, это была лишь крупица того травяного буйства, что произрастало здесь несколько веков назад, но, как известно, все на свете начинается с малого.
– Ау-у-у – вдруг протянул кто-то в глубине. Голос принадлежал будто бы девочке, но вместе с тем был он какой-то странный на половину волчий, не человеческий.
– Кто там?! – в то же мгновенье крикнул Беримир, сразу проигрывая бой со страхом.
Никаких девочек здесь быть не могло. До Крайней было далеко, да и в ней каждый ребенок знает, куда ходить можно, а куда нет. У Привратника в доме детей отродясь не было, разве, что пришлый явился ребенком, но это совсем невозможно. Неожиданно остро захотелось бежать, просто убраться от этого места подальше, к себе на берег. Он почувствовал, как ноги едва не тронулись, но почему-то удержал их. Что-то проскальзывало сквозь вихрь панических мыслей, что-то неуловимое. Он ощутил, как ветер забрался ему под одежду, а ноги начали вязнуть в земле, словно в каше. Руки дрожали, и непрестанно обшаривали одежду, словно искали карманы. Беримир сжался, физически пытаясь подавить тревожные мысли. В ушах нарастал звон.
«Нужно бежать! Скорее бежать! Здесь кто-то есть! Кто-то голодный… отколол овцу от людского стада и загнал в мертвый лес, чтобы полакомиться мясом. Кто-то хочет добраться до меня, запустить тонкие пальцы под одежду, обвиться вокруг рёбер тугой хваткой и чавкать, чавкать, чавкать, утоляясь теплой кровью».
Что-то треснуло. Наваждение спало. Он разогнулся, успокаивая руки и вдыхая полной грудью. Огляделся.
Это был манок. Со всей уверенностью Беримир понял это. Кто-то заприметил человека в лесу и начал охоту.
Он потряс головой, отгоняя липкую волну несвойственного для него страха и успокаивая дыхание.
«Кто-то лезет ко мне в голову» – подумал он, чувствуя, как проходит звон в ушах.
Крик повторился вновь, но звучал значительно дальше.
Беримир не тронулся с места, он уже окончательно владел собой. Будь он чуть слабее духом или намного моложе, он бы уже бежал, не разбирая дороги, прямо в западню. Но он достаточно знал об этом мире. На него охотились, как охотятся на людей