– Кто это? – не понял Орда, куда он исчез.
– Блатовка по возможности. Есть возможность – блатует. Нет возможности – даже не дышит, – объясняю, лежа на ранце, я, единственный сидящий в тюрьме.
Блатной появился через десять минут. Подошел первым:
– Я замминистра обороны Хмурый. Какие проблемы, ребята?
– Помоги двоих провести.
– Сейчас уладим.
Больше мы его не видели. А Лоренц с Замполитом остались в России, оплачивать штрафы дорожной инспекции. Не знаю, заплатили они или нет.
Идем по ничейной полосе между двумя государствами. Оборачивается назад и размашисто крестит себя Орда:
– Ну, бывай, матушка-Россия!
«Гляди-ка, татарин, – думаю я, – а сам православный…»
Изрешеченный металлом погранпост Украины. Превращена в сито железная крыша, на бетоне борозды от осколков разной величины. В небе флаг Донецкой Народной Республики, черно-сине-красное полотно, на пропуске людей и машин – военные в «горках» с георгиевскими лентами на груди. На дороге колонна, которой не видно конца. Беженцы, беженцы, беженцы… Груженые под завязку авто, из открытых окон и с крыш свисают тряпочные, перехваченные веревкой тюки. Отрешенные, безразличные лица людей. Прошла война, а они всё бегут – от безысходности, от хаоса, от грядущей верной нужды…
Они идут и идут навстречу тебе. Их сотни, за ними тысячи, а с тобой только шесть товарищей. У тебя еще нет оружия, и ты не знаешь, от чего бежали они. Но чем больше этих людей, тем упрямей и тверже ты идешь навстречу потоку, в тот кошмар, который гонит их сюда. И ты больше не можешь, не имеешь права остановиться. А хочешь лишь одного – бежать изо всех сил через эту колонну против судьбы!
Бежать против судьбы!!! Не существует короткого пути к счастью. Когда ты не можешь мириться с несправедливостью, ты должен ее уничтожить!
Находка встретил нас на границе, помог погрузиться в «газель». К Макеевке – пригороду Донецка – мы подъезжаем уже в темноте. Черные глухие ворота, одноэтажная казарма «Беркута», фонари по периметру бетонного забора, еще не облетевшие деревья, два ЗИЛа и БМП во дворе, часовые под колючей проволокой ограждения.
– …Укры идут в атаку. Одному отрывает голову, он даже не останавливается, бежит со всеми. Расстреливаем их в упор. Другому отрезало ноги, не падает, бежит на костях и смеется… – говорит с местным говором кому-то во тьме заместитель командира Спец.
Мы подходим ближе, молча стоим, докуривая до окурков сигареты.
– А их наркотой накачали. Мы после поняли, когда их окопы заняли: нашли обертки от американских пайков и сами пайки. Боевые пайки, наркотою напичканные. Трое суток действуют. А потом отходняк страшный… Я бы Яценюка с Ляшко в шахту на пару дней спустил – по-другому бы запели, голуби ясные… Я к ним в гости не приходил, мне Ивано-Франковск не нужен. У меня тут родина. Я сам в шахту лазил…
На кухне еще не остывший ужин, оставлен для нас. Газированная вода нескольких видов, шоколадные конфеты, печенье. В комнатах