– Иди ты… – говорит Шафто. – Без тебя помолились.
– Однако мы молимся о рядовом Готте или о себе? – спрашивает незнакомец.
Трудный вопрос. Рядовые Нейтан и Бранф перестают пилить, наступает полная тишина. Шафто бросает гидрокостюм и выпрямляется. У человека в одеяле очень короткий седой ежик или просто изморозь осела на лысине. Льдистые глаза смотрят на Шафто через метровые стекла очков «ОтНас», словно и впрямь ожидая ответа. Шафто делает шаг вперед и замечает на незнакомце пасторский воротничок.
– Вот вы нам и объясните, преподобный, – говорит Шафто.
Тут он узнает человека в одеяле и чуть не гаркает: «Ты-то какого хрена здесь?», но что-то его удерживает. Капеллан делает движение глазами, такое быстрое, что замечает лишь Шафто, который стоит с ним практически нос к носу. Оно значит: «Заткнись, Бобби, после поговорим».
– Рядовой Готт сейчас с Богом или куда там люди отправляются после смерти, – говорит Енох «зови меня брат» Роот.
– Это еще как? Разумеется, он с Богом. Черт возьми! «Куда там люди отправляются после смерти». Какой вы, на хер, капеллан?
– Думаю, такой, какой нужен подразделению 2702, – говорит капеллан. Лейтенант Енох Роот наконец отрывает глаза от Бобби Шафто и смотрит туда, где трудятся бойцы.
– Чего, ребята, – говорит он. – Смотрю, сегодня на ужин свининка?
Рядовые нервно хихикают и снова берутся за пилу.
Как только удается освободить Готта от свиной туши, все четверо морпехов хватают его за руки – за ноги. Готта волокут в разделочный цех, временно эвакуированный, чтобы его собратья по топору не разнесли слухов.
Поспешная эвакуация разделочного цеха после того, как одного из мясников нашли на полу мертвым, сама по себе может породить слухи. Легенда, наскоро сочиненная и запущенная лейтенантом Этриджем, такова: подразделение 2702 (вопреки очевидности) на самом деле элитная санчасть, а рядового Готта подкосила новая редкая форма североафриканского пищевого отравления. Может быть, ее даже нарочно оставили французы, немного обиженные на то, что потопили их линкор. Так или иначе, весь цех (гласит легенда) придется закрыть на день и вылизать дочиста. Тело Готта перед отправкой родным кремируют, чтобы опасная зараза не поразила Чикаго – всемирную столицу скотобоен, – где ее неисчислимые последствия способны повлиять на исход войны.
Для правдоподобия на полу установлен солдатский гроб. Шафто и его бойцы, не обращая на гроб внимания, натягивают на труп сначала жуткого вида плавки, потом – отдельные части гидрокостюма.
– Эй! – говорит Этридж. – Я думал, перчатки под конец.
– Сэр, мы наденем их сначала, с вашего разрешения, сэр! – говорит Бобби Шафто. – Поскольку пальцы отмерзнут первыми, и тогда капец, сэр!
– Хорошо, но прежде наденьте вот это, – говорит Этридж и протягивает наручные часы. Шафто взвешивает их на руке и присвистывает: это швейцарский хронометр в массивном корпусе чистого урана, механизм на множество