– Ваше право, господин Филиппов, – бледность не сходила с лица пристава, – вы больше моего сведущи в сыскных делах.
Владимир Гаврилович только кивнул в ответ.
На лестнице послышалось какое-то движение – то ли один, то ли два человека поднимались на этаж.
– Здравствуйте, господа! – первым поздоровался, поправляя очки левой рукой, Пётр Назарович. В правой он держал саквояж, с которым всегда выезжал, когда приглашали для освидетельствования насильственной смерти или обычного самоубийства. Статский советник Стеценко, старший врач Врачебно-полицейского управления, по виду немного инфантильный, на самом деле был жизнерадостным и смешливым. К жизни относился с некоторой долей юмора, несмотря на то, что приходилось иметь дело с различного рода лишениями жизни. – Чувствую, – он повёл носом и поморщился, – вам предстоит непростое дело. Дай бог, чтобы клиенты по такой жаре не потекли. Извините за неудачную шутку. Сентябрь, господа, навевает некоторую ностальгию по лету.
Дейтрих стоял в сторонке, наблюдал за пришедшим.
– Владимир Гаврилович, и чего мы ждём? – Пётр Назарович посмотрел на судебного следователя, намекая – мол, все на месте, пора бы и к делу приступить.
– Эксперта, – ответил Филиппов, взглянув на Стеценко, потом на судебного следователя Веложинского.
Последний морщился от въедливого запаха, от которого начало пощипывать глаза, но платок к носу не поднёс, только сдвинул на переносице брови. Оскар Иустинович не стерпел и спросил, словно бы ни к кому конкретно не обращаясь:
– Известно, что там?
– Судя по запаху разложения, один труп имеется, – безучастно ответил Стеценко.
– Возможно, два, – подал голос пристав.
Присутствующие на площадке посмотрели на Дейтриха, словно он произнёс что-то забавное. Только Филиппов продолжал смотреть в тёмный провал коридора.
Прошла минута или две.
Веложинский демонстративно достал из жилетного кармана часы и щёлкнул крышкой.
– Однако, задерживается ваш эксперт.
– Господа, я был бы не против того, чтобы мы вошли в квартиру, но, увы, мы можем ненароком наследить, и тогда…
– Оскар Иустинович, вы куда-то спешите? – поинтересовался Стеценко.
– Нет, – растянул последнее слово Веложинский, хотя сощурил глаза и сжал губы.
Наконец, послышались быстрые шаги, и перед ожидавшими предстал Константин Всеволодович Брончинский, мужчина сорока с небольшим лет, с открытым безволосым лицом и короткой стрижкой. Шляпу он держал в руках. Почуяв неприятный запах тлена, не скривился, а только стёр с лица улыбку.
– Простите, господа, за опоздание. Пришлось завершать одно дело. Ну, что тут у нас? – перешёл он сразу к расспросам.
– Это предстоит узнать, – за всех ответил Филиппов. –