– Сколько можно, – раздражённо сказала женщина, – я же с пол часа тому разговаривала с таким длинным, – хотела сказать неприятным, но сдержалась, – полицейским.
– Вы разговаривали с судебным следователем….
– Какая разница, – ещё больше распалилась госпожа Жак, – я всё ему сказала.
– Но мне всё—таки придётся побеспокоить вас, – настаивал Фурсов.
– От вас, видимо, не так просто избавиться.
– Наталья Ивановна, ваша дочь всегда оставалась дома одна?
– Нет.
– Почему сегодня она осталась в квартире?
– Не знаю, – и пояснила, – мои дети учатся за… – она смутилась, – поэтому сыновья рано уходят в учебные заведения, а Анна и Елена проживают при гимназиях, дома бывают только по воскресеньям и неприсутственным дням.
– А сегодня?
– Было, как обычно. Дети и Александр, – при упоминании последнего глаза Фурсова блеснули, – ушли, вслед за ними на рынок за продуктами направилась и я.
– Значит, дома Елены быть не должно?
– Об этом я и говорила, а может, и нет, тому полицейскому.
– Извините, а кто такой Александр?
– Жених моей старшей дочери.
– Он пришёл сюда утром?
– Нет, – начала пояснять женщина, – когда Александр задерживается допоздна, он ночует у нас.
– Где он проживает?
– В Кронштадте.
– У него есть ключ от вашей квартиры?
– Нет.
– Понятно. Скажите, в каком головном уборе ходит жених вашей дочери?
– В чёрной шляпе, вас тоже заинтересовала она?
– Что?
– Тот полицейский…
– Судебный следователь.
– Пусть будет судебный следователь, показывал мне шляпу Александра и интересовался ею.
– Вы узнали шляпу?
– Да, она приметная, внутри написано его имя.
– Понятно. Значит, вы не знаете, почему ваша дочь вернулась?
– Для меня это загадка.
– Скажите, у вас были деньги или драгоценности?
– В комнате, где, – в уголке глаза появилась слеза, но женщина взяла себя в руки, – там, где Елена, комод, в нём лежало около трёх тысяч в процентных бумагах и ассигнациях.
– Вы проверяли?
– Господин полицейский, у меня убили дочь, а вы спрашиваете о каких-то деньгах.
– Простите, но чтобы найти убийцу, мне необходимо знать обо всём и в том числе, как не печально, и о деньгах.
– Я понимаю, ещё ваш полицейский спрашивал, бывали ли у нас в доме посторонние, я заявляю и вам, что нет, не бывали.
– Благодарю за потраченное на меня время и извините, если мои вопросы были бестактны и принесли вам огорчения.
После разговора с судебным следователем дворник выглядел успокоившимся. Махнёт метлой и смотрит на окна комнаты, где совершено убийство. Что-то помыслит, дальше шоркнет по мостовой и опять впадает в сонное состояние.
– Значит, ты и есть тот Иван, который управляется с домом и двором?
Дворник