– Кровная знать? – Я отступила назад, спиной упершись в каменную кладку.
– Что? – Фэрфакс осекся на полуслове.
– Это те, кто приказал меня похитить, – догадалась я.
– Может быть, – после долгого молчания наконец выговорил колдун.
– И сколько они тебе пообещали? Мой отец даст в два раза больше!
– Нет, – криво усмехнулся мужчина. – Дело не в золоте.
– Фэрфакс, я не буду повторять дважды. – Когда надо, я умею выглядеть серьезной и рассудительной, похожей на настоящую принцессу. – Помоги мне, отпусти меня. Я клянусь: никто не будет тебя преследовать и, более того, моя семья выплатит тебе столько золота, алмазов, серебра, изумрудов, сколько пожелаешь.
– Говорю же, не в награде дело. – Колдун отвернулся, намереваясь позорно сбежать от разговора.
– Фэрфакс! – Я не собиралась так просто его отпускать. Колдун проговорился, и я чувствовала: это только вершина айсберга. – Я не знаю, что может заставить тебя помочь мне, но я могу сказать, что тебя ждет, если ты откажешься. – Сработало, колдун замер на пороге комнаты. – Когда тебя поймают, я лично буду настаивать на том, чтобы тебе сохранили жизнь. Я буду смотреть, как палач выдирает тебе ногти, сдирает кожу узкими полосами с твоей спины, буду смотреть и улыбаться. А после того, как ты признаешься, выдашь все имена, я посажу тебя в темницу. Буду приходить каждый день, с самого раннего утра, садиться напротив… Ты не сможешь сбежать, не сможешь умереть, будешь гнить там до самой моей смерти. Ты понимаешь это?!
– Ты не в том положении, чтобы мне угрожать, – не оборачиваясь, бросил колдун. – Но слушать твою истерику было любопытно.
– Скажи, за что? Кто так со мной?
– Я не смог бы, даже если захотел.
– Почему?
– Не интересовался ее именем, – пожал плечами колдун.
– «Ее»?
Фэрфакс отчетливо скрипнул зубами и, прихрамывая, скрылся в комнате. Сгорая от любопытства и гнева, я рассеянно начала протирать грязным полотенцем горшок. Колдун все-таки тоже человек. Его спокойствие, непроницаемость, холодность и расчетливость – все это можно было преодолеть. За этой стеной хранились имена моих недругов. Не только моих, они восстали против воли отца, против его власти, против моего брата, против всей семьи. И, может быть, мое похищение – только начало.
– Ну, долго тебя ждать? – Фэрфакс недовольно переминался с ноги на ногу, с раздражением поглядывая