– Помочь, ваш-величество?
Я вытянула полное ведро из колодца, с усилием пристроив его на каменный парапет, и презрительно скривилась, даже не смотря в сторону обидчика. И так знала, что это один из деревенских заводил, которым повезло два месяца назад послушать мой концерт на главной площади.
– Сама справлюсь. – Я взвесила ведро на руке, немного подумала и вылила половину обратно. Ничего, лучше еще полчаса прогуляюсь, чем надорву спину. Сзади несколько голосов тихонько прыснули, и я лишь устало прикрыла глаза. Что с меня взять, с чудаковатой?
– Тебе это… может, помочь? – крепкий детина под два метра ростом улыбался, рассеянно почесывая затылок. Серая рубаха кое-где была прожжена, крупные пальцы тревожно мяли края кузнечного фартука.
– Спасибо, Берст. – Я благодарно кивнула и отступила, наблюдая, как разом повеселевший парень управляется с ведром и колодцем.
– Ты это… Рилка, не обращай внимания. Ну, на этих. Им только бы посмеяться, – голос у Берста был низким, приятным. Симпатии, правда, он не прибавлял. Если бы сын кузнеца мне верил… – Все мы господами побывать хотим…
Мы шагали по улице к дому моей наставницы – местной ведуньи и по совместительству швеи Велены. Той самой старухи, которой меня сдал колдун, чтоб он провалился под землю. Обычно я старалась выбирать обходные улочки, чтобы как можно меньше попадаться на глаза и не слышать издевательское обращение «ваш-величество». Но Берст об этом не задумывался, поэтому шагали мы прямиком по главной улице через центральную площадь, на которой я два месяца назад…
Вспоминать было стыдно. Едва Велена сняла ошейник и благосклонно разрешила заниматься «своими делами» остаток дня, я рванула на улицу. Ноги сами вынесли к городской ратуше, где я сначала попыталась добиться защиты у сонных стражников, а потом не придумала ничего лучше, чем искать справедливости у простого люда.
Гнилыми яблоками в меня не кидали. Наоборот – слушали, развесив уши. А я, еще ничего не понимая, продолжала рассказывать о бесчинствах злого колдуна и о страданиях законной принцессы. К моему несчастью, тут же, на столбе, висел порядком подпорченный листок с моим портретом, которым я размахивала, как флагом. В конце своей речи, когда на площади было не протолкнуться, я перешла в решительное наступление, требуя доставить меня в столицу, обещая всевозможные блага и дары. Тут-то все и пошло не так. Едва народ понял, что у «принцессы» за плечами нет ничего, кроме собственной косы, поднялась волна смеха.
Спасла меня Велена. Уже дома она отвесила подзатыльник и ласково поинтересовалась, на что я рассчитывала. А я опять затянула старую песню о своем королевском происхождении. Тогда ведунья поставила меня перед зеркалом, отобрала тот самый листок и принялась читать вслух. Награда за меня была прямо-таки королевская: пять пудовых мешков золота – по моему весу. Толком обрадоваться этому я не успела, сообразив, что в плену