Он смотрел вниз, на цветы всесвятки, которые касались подола ее белоснежной юбки; он очень смутился, нахмурился и еле слышно что-то буркнул в ответ. Но она продолжала непринужденно болтать, сама нимало не смущаясь, не таясь, и он постепенно оттаял. Девочка была высокой и хрупкой, примерно его лет, с очень светлой, почти белой кожей; в деревне говорили, что мать ее родом то ли с самого Осскила, то ли откуда-то из тех далеких краев. Волосы девочки, длинные и прямые, падали черным водопадом ей на спину. Геду она показалась страшно некрасивой, но все же доставить ей удовольствие хотелось, хотелось вызвать ее восхищение, даже восторг. Она упросила его рассказать всю историю с туманом, заставившим отступить воинов-каргов, и слушала так, будто была потрясена до глубины души. Однако не сказала ни слова похвалы. И скоро свернула разговор на другое.
– А ты можешь призывать к себе птиц и зверей? – спросила она.
– Могу, – ответил Гед.
Он знал, что в скалах над лугом есть гнездо сокола, и призвал птицу ее подлинным именем. Сокол прилетел, но не сел на руку Геду: девочка пугала его. Потом сокол пронзительно вскрикнул, взмахнул широкими крылами и поднялся ввысь вместе с восходящим потоком воздуха.
– Как называется колдовство, что заставляет сокола прилетать по твоему зову?
– Заклятие дружбы.
– А ты можешь призвать, например, душу умершего?
Он решил, что девчонка насмехается над ним: ведь сокол не совсем подчинился его заклятию. Смеяться над собой он ей позволить не мог.
– Смогу, если захочу, – спокойно сказал он.
– А разве не трудно и не опасно это – вызывать духа?
– Да, это, конечно, непросто, но совсем не опасно. – Он даже плечами пожал.
На этот раз он был почти уверен, что в глазах ее светится восхищение.
– А изготовить любовное зелье ты можешь?
– Для этого особого мастерства не требуется.
– Да, правда, – согласилась она. – Это любая деревенская колдунья умеет. А заклинание Превращений ты знаешь? Умеешь сам во что-нибудь превращаться? Говорят, все волшебники это могут.
И опять он не был уверен, что она над ним не издевается, а потому и на этот раз ответил:
– Сумею, если захочу.
Она тут же начала просить его превратиться во что-нибудь – в ястреба, быка, огонь, дерево. Он на какое-то время отвлек ее, сказав потихоньку тайные слова, которыми пользовался в таких случаях Огион; но потом, когда она стала прямо-таки умолять его, не сумел отказать наотрез; кроме того, ему и самому захотелось проверить, не напрасно ли он так расхвастался. В тот день он быстро ушел, сказав, что Учитель давно ждет его дома, и на следующий день на лужок не ходил. Но через день пришел снова, уговаривая себя, что совершенно необходимо собрать как можно больше колдовских белых цветов. Девочка была уже