Она вешает на открытую вешалку несколько больших чехлов, видимо, с одеждой Нажинского, ставит на пол полный пакет из супермаркета. Сама стаскивает модную шубку и тоже оставляет его на крючке. Потом подхватывает пакет и спешит в сторону кухонной зоны. И только сейчас замечает меня.
– Ой, – останавливается и сводит брови. – А я вас сначала и не заметила.
– Вы думали, четырёхлетний ребёнок будет находиться дома один? – поднимаю брови.
– Нет, конечно, – улыбается она, но мне от её улыбки так и веет фальшью. – А вы, наверное, наня Романа?
Она даже имя его знает. Интересно.
– Нет, я его мама.
Девица явно приходит в замешательство. Она несколько раз быстро моргает, а её взгляд кажется каким-то отсутствующим.
– Мама? – переспрашивает, будто я сказала на каком-то незнакомом языке, хотя это слово почти на всех языках понятно.
– Вас удивляет, что у ребёнка есть мать?
Возможно, я немного резко веду себя, но меня крайне раздражает, когда к моему ребёнку лезут общаться вот так вот нахрапом. Особенно учитывая ситуацию. Если это девушка или даже невеста Нажинского, то очень и очень странно, что он нас поселил в своей квартире, а она сюда вот так свободно приходит. И, похоже, сказал он ей лишь о Роме, а обо мне как-то и не упомянул.
На лице этой Кристины тем временем после шока появляется целый спектр эмоций. От недоверия до вспышки злости. Пухлые губы поджимаются, а взгляд леденеет.
– Понятно, – говорит она, поджав губы. – В общем, костюмы Ярослава Юрьевича я из химчистки забрала, – вытягивается она, приобретая важный и строгий вид. – Его запись к стоматологу на вторник подтверждена, документы на детский сад для его сына заполнены и подтверждены администрацией учреждения. Билеты на рейс на тридцать первое декабря я сняла с брони, как он и говорил.
– Всё это лучше расскажите Ярославу Юрьевичу, вы ведь его секретарь, как я понимаю?
– Помощница, – с важным видом поправляет меня Кристина. – Мне пора. До свидания.
Она возвращается к двери, как-то нервно набрасывает свою шубку и, подхватив пакет с продуктами, уходит, стуча каблуками.
– То есть лазанью мы готовить уже не будем? – подаёт голосок Ромка, наблюдавший за сценой. – Грибную эту. И салат.
– Видимо, нет, сынок, – пожимаю плечами я.
– Ну и ладно. Я всё равно не ем грибы. Мне лучше печенье.
– И то верно, малыш.
После завтрака мы с Ромкой идём раскладывать вещи. Погода за окном портится, вместо мягко падающего снега по стёклам начинает стучать ледяной дождь. Воет ветер, швыряя в окна то ли капли дождя, то ледяные крупинки. Поэтому прогулку на детскую площадку мы с Ромкой решаем отложить.
Выбираем мне другую комнату, чуть дальше по коридору, и там уже складываем мою одежду и личные вещи в шкаф. Точнее, складываю я, а Ромка носится от своей комнаты до моей с динозаврами.
Спальня у меня практически