Я стоял перед ней весь в её крови. И позади меня сидел я же, укутанный в её шкуру и согревающий её ребёнка.
Шестиглазое чудовище изучающе смотрело на меня. И я ничего не мог ему противопоставить. Я не мог его убить снова, потому что один раз уже убил.
Да, зная теперь о малыше, вполне возможно, я действовал бы не так решительно. Хотя…
Блин, я всё равно убил бы монстра, потому что за мной стояли люди.
Едва дух Услэг Мангаса появился, я отпустил Аргха и Юшоушу. За свои поступки я должен отвечать сам. Никто другой не несёт ответственности за мои решения.
Именно поэтому я один стоял теперь перед духом того, кого недавно убил. Не со зла убил. А потому что хотел жить. И хотел, чтобы жили те, кто пошёл за мной.
Мы стояли и смотрели друг на друга. Длилось это целую вечность.
Чем дольше мы стояли друг против друга, тем тяжелее был груз вины на моих плечах. И я понимал, что проигрываю монстру. Потому что время для мёртвых не имеет значения.
Наконец, я не выдержал и, признавая свою вину, склонил голову:
– Прости. Я не хотел тебе зла. Просто так получилось.
Дух Услэг Мангас, почуяв мою слабину, угрожающе зарычал и шагнул на меня.
Я не попятился. Я готов был принять наказание. Только чтобы все остальные не пострадали.
Едва дух появился, малыш завозился под шкурой. Попытался выбраться и не смог – запутался в складках. А я, тот, который сидел в шкуре, тоже запутался в шкуре и никак не мог откопать малыша среди тяжёлых меховых складок. Но, как только дух шагнул на меня, малыш обиженно заскулил…
Едва малыш подал голос, дух шестиглазого монстра тут же начал водить носом, как будто что-то или кого-то искал. И я вдруг испугался, что он найдёт малыша и причинит ему вред. И… зарычал, предупреждая, что разорву, если монстр только шевельнётся в сторону ребёнка.
И я действительно готов был разорвать…
Я умом понимал: это шестиглазое лысоголовое вонючее чудо не мой ребёнок. Что передо мной стоит дух его матери, и мне, наверное, нужно отойти в сторону. Но понимал это откуда-то из другой вселенной. А тут я готов был биться за него не на жизнь, а на смерть. Защищать его от духа Услэг Мангаса точно так же, как только что защищал от моря мрака. Потому что это уже не мать малыша, мать умерла, я её убил. А это мертвец пришёл… Не знаю, зачем.
В этот момент я, тот, который сидел, как раз распутал складки шкуры и помог малышу выбраться наружу. И он на дрожащих ножках поспешил ко мне, стоящему напротив мёртвого духа. И зарычал на него, защищая меня.
Я усмехнулся – такой маленький и такой смелый! И, задвинув его за спину, уставился на Услэг Мангаса.
Огромный дух удивлённо посмотрел на меня, потом на малыша. Обнюхал ребёнка, обнюхал меня, что-то проурчал и исчез. Вот только что был, и моментально не стало.
И тут же небо начало светлеть – эта странная ночь закончилась. На глазах бледнели звёзды и месяц, а снежные вершины и ледник напротив пещеры окрасились в нежно розовый.
Я понял, что мы выстояли, и больше на нас никто не нападёт.
Присел на