Скрываясь за камнями, малыш неуверенно пошёл ко мне. Он был ещё совсем маленький и ходить как следует пока ещё не умел. Поэтому я поддерживал его. Не физически, конечно. Морально. Физически я не смог бы.
Малыш, постоянно падая и чуть слышно плача, шёл ко мне. Он шёл целую вечность. И я вдруг понял, что для меня самое важное – чтобы малыш пришёл. Я просто обязан был обогреть его и накормить. Я не знал чем накормить, но понимал, что должен. Поэтому, когда Агния принесла мне жареное мясо, я попросил оставить его.
Агния проследила, чтобы я съел кусочек, а остальное оставила в миске около меня и вернулась к костру – жарить следующую порцию.
Мяса, как я понял, женщины оставили довольно-таки много, не всё выбросили в пропасть. И теперь жарили его, чтобы сохранить подольше.
Когда малыш наконец добрался до меня, все уже наелись и спали. Кроме Агнии, которая продолжала жарить мясо впрок.
Маленький, размером со взрослую собаку, малыш нашёл миску по запаху, и я подбадривающе мысленно погладил его – ешь!
Он ещё не умел есть. Видимо был сосунком. Но титьки у меня не было. Единственное, чем я мог накормить малыша – это мясо. Так что, пришлось ему учиться жевать твёрдую пищу.
Когда с мясом было покончено, он прижался ко мне и усиленно задрожал.
Единственное желание, которое было у меня в этот момент, это согреть малыша.
Я с огромным усилием приподнял шкуру и впустил малыша внутрь.
Он ткнулся голой головой мне в бок и тут же засопел.
Это было так неожиданно и… мило что ли. Что я просто сидел и улыбался, как дурак. Я, боевой офицер, майор российской армии, сидел и млел от счастья, что маленький монстр спит, уткнувшись в меня, доверяя мне. Да я с дочкой так счастлив не был… Словно я мамка этому малышу.
Подошла Агния, забрала пустую миску.
Женщина что-то говорила мне, но я сидел, не шевелясь, чтобы не дай бог не потревожить сон малыша.
Не дождавшись от меня ответа, Агния ушла.
Я видел, как она закуталась в одеяло, словно в спальник и легла у костра.
Я не спал. Находился в какой-то прострации. Как-будто я одновременно был и тут, и где-то в другом мире. И там я должен был во что бы то ни стало защитить ребёнка, помочь ему дожить до утра, защитить от грозящей опасности. Я должен был спасти его даже ценой своей жизни.
И я знал, что со дна ущелья поднимается тьма. Ещё чуть-чуть, и она затечёт в пещеру. А я не должен ей этого позволить, чего бы мне это ни стоило.
Я мысленно встал. Стараясь не разбудить малыша, достал нож Тосиюки – Убийцу демонов – и приказал ему светить. Потому что преградой на пути тьмы может быть только свет.
Конечно, костёр давал свет, но мы с малышом сидели не у костра. А подняться и сесть поближе, не разбудив ребёнка, я не мог. Да и тьма, попавшая в пещеру, её уже не покинет. Так что выход только один – не пустить. Встать на страже.
Нож Тосиюки сиял, высвечивая все тени, даже