Мозаика. Владимир Александрович Голоухов

Шлепок, последовавший за ним, возвестил, что посетитель был впущен. «Да-да, конечно же! Так у нас повсеместно: всякое величественное и помпезное здание держит свой парадный вход в неприступности и для особенных случаев, а между тем умудряется приспособить для повседневных посещений совсем неприметную, убогую лазейку… Отчего так? Бог знает отчего, а только так!» – резюмировал ободрённый молодой человек.

      Найдя нужную дверь в торце здания, он наконец оказался внутри и долго ещё притопывал в гардеробной, удаляя снежные крошки и прогревая ноги. Гардеробная отличалась аскетичностью: за инкрустированной трёхсекционной ширмой стоял невысокий бурый платяной шкаф со множеством полочек для галош, сквозь гроздья разных пальто и шинелей угадывались извилистые венские вешалки (здесь стоит заметить, что для людей из состоятельного сословия был отдельный гардероб рядом с парадной лестницей; ряды его стоек из красного дерева были безукоризненно отполированы и поблескивали начищенными номерками, а за балюстрадой восседал строгий служитель).