Ещё в нём была некая сверхчувствительность. Он не задумывался о природе своих предчувствий. Но очень им доверял. В год и день рождения Ванды, он чувствовал что-то ещё, кроме радости от рождения последней из возвращенок. Как ребёнок, не сделавший домашнее задание, чувствует вину, так же и индус испытывал дискомфорт. Будто он что-то забыл. Будто он чего-то не сделал. Будто что-то судьбоносное происходит, а он, Кумар это прощёлкал. Потому и рождению Ванды радовался не в полную силу. Предчувствие было тревожным.
Кумар был математиком. С идеальным музыкальным слухом, что нередко бывает в среде математиков. Недаром в Греции музыка считалась частью математики. В древности верно говорили: «Вначале было число». Многие математики начинали свою деятельность с увлечения музыкой. Как и наоборот, многие музыканты использовали математику для написания своих шедевров. Например, Бах, любимый композитор Кумара.
Идеальный музыкальный слух индуса уловил в тот день некий диссонанс. В его голове уже «разговаривали» 44 человека. А с 19 июля 1979-го по всем законам голос должен был прибавиться один. Но Кумар слышал ещё кого-то. Робкий девичий голосок, который почти не давал о себе знать. Это был голосок девочки – подростка, который математик слышал очень неотчётливо, но тем не менее слышал.
Голосок появлялся, когда девочка не могла скрыть своих чувств: плакала или смеялась. А в остальное время он замолкал, иногда надолго. Кумар уже научился вычленять его среди других голосов в своей голове, на то у него и был идеальный слух.
Он ждал этот голосок, радовался его появлению. Но поскольку он появлялся не часто и бессистемно, Кумар пришёл к выводу, что девочка умеет закрываться от всех. Она не даёт услышать себя всему клану. И если бы не особые музыкальные способности, Кумар бы тоже ни за что его не почувствовал. Голосок был, как предчувствие. Он никогда не звучал громко. И избегал общения с остальными сорока четырьмя голосами.
О своей находке индус не рассказывал никому. Это была его сокровенная тайна. Его открытие. Он совершил немало достижений в математике, но тайна девочки занимала больше всего остального.
Как и любой другой учёный, он изучал и анализировал. Он углублялся в эти мысли так часто, как мог себе позволить.
Впрочем, одному человеку он всё-таки отрылся.
Эдуар-Тома Симон был коренным таитянином. Со свойственной тем открытостью взглядов и чувств. Он единственный, кроме самого Кумара, не поверил, что в этой жизни не произойдёт События. И что Великие не родятся.
Не потому, что верил, а потому что привык подвергать сомнению очевидное. Эдуар-Тома вообще не считал, что чего-то произойти не может. А потому не поднял на смех Кумара, когда тот рассказал о своей находке.
– Так ты думаешь, что девочка родилась? Великая? – только и спросил островитянин.
– Да. Я думаю, что да. Я плохо её понимаю, почти не слышу. Но в моей голове определённо появился некто посторонний.
Эдуар-Тома не стал шутить по