Она позвонила мадам Василенко прямо из парижского особняка. И через час дамы уже сидели в ресторане при Hôtel du Louvre, где остановились Валерия с Германом.
Это был классический отель, идеально расположенный между Лувром и Оперой Гарнье в классическом здании 19-го века. Норвежка его знала и любила старинную архитектуру этого дома. Потому решила, что встретиться именно здесь – знак хороший.
Хильда про себя отметила, что номера в таком отеле должны стоить очень недёшево. А значит жители бывшего СССР, всё же научились зарабатывать. Вообще она мало, крайне мало знала о странах бывшего СССР. Прежде всего потому, что в их клане не было представителей этих самых стран. Вернее, раньше не было.
Конечно же она помнила, какой интерес СССР вызывал при Горбачёве. Первом президенте СССР, приоткрывшим страну. Перестройка, гласность, русские женщины на экранах. На которых, кстати, доктор Василенко решительно не походила.
Хильда помнила сапожки-казачки, вошедшие тогда в моду. Русские песни, русские фильмы, вдруг появившиеся на всех экранах телевизоров. Помнила и гуманитарную помощь, которую сама же собирала по соседям, чтобы отправить в страну, начинавшую жить по-новому.
Помнила она первую леди, во всех смыслах первую: Раису Горбачёву. И конечно же самого Михаила Горбачёва. Новатора, экспериментатора. Про него говорили тогда: «Он дал своему народу не рыбу для еды. Он дал ему удочку». Так же Хильда помнила, что Раиса вскоре умерла, а Михаил дожил до далёкого 2022-го года. Помнит об этом Валерия или нет, Хильда не знала. Никто пока ничего не знал о её прошлой жизни. В том числе и о дате смерти украинки.
И вот теперь норвежка сидела перед новенькой из компании «своих». На языке вертелась сотня вопросов. Но она, Хильда, не спешила их задавать, чтобы не спугнуть только наметившиеся отношения.
Интуитивно Хильда поняла, что темы возвращенцев лучше не касаться. Она расспрашивала о Германе. Не вооружённым глазом было видно, что Валерия сыном гордится и совсем не прочь им похвастаться.
После второго бокала вина, дамы перешли на «ты». И Хильда рассказала о своём племяннике и трагедии, постигшей его родителей.
После третьего бокала норвежка осторожно начала расспрашивать Валерию об отце Германа.
Как оказалось, осторожность была излишней. Валерию, что называется «прорвало». Слова лились из неё, как из рога изобилия. Чувствовалось, что она сдерживалась долго, очень долго. И вот теперь плотина не выдержала.
Хильда, словно психотерапевт давала высказаться своей новой подруге. Она умела слушать. Умела подбодрить словами. Умела поощрять