От кухни «зону развлечений» отделял большой аквариум – от пола до потолка – с какими-то экзотическими рыбами. Обойти эту красоту можно было и справа, и слева.
«Интересно, как это всё сюда затаскивали? И этот стол с мраморной столешницей – подъемным краном?»
Рита помнила аквариум в их старой квартире в Одинцове, но в ту пору отец разводил простых меченосцев и гуппи. Новые твари были во много раз крупнее и во столько же – наряднее. Не менее нарядная была и его новая жена: вежливая улыбка, безупречный макияж, несмотря на субботнее утро, опасной длины ногти с какими-то стразами, подтянутое тело и никаких следов возраста, никакого намека на взрослых детей. Фотомодель – вот что приходило на ум при виде Надежды. «Готова поспорить, эта никогда не имела дела с теми медсестрами, – подумала Рита. – Эта летала в Швейцарию рожать». У ног хозяйки вертелся маленький пёсик в костюме французского морячка. И пёсик дорогой, и костюмчик.
Упорные труженицы, вроде Ритиной матери, которым удается перед работой уделить часок тренировкам, наивно полагают, что смогут выглядеть так же свежо, как и те, кто приходит в фитнес-царство с утра, потом плавно перетекают в салон красоты и уже после всех процедур выплывают белым лебедем под восхищенные ахи толпы. То, что мать ни разу не отозвалась об отце ни единым добрым словом, возможно, объяснялось элементарной классовой ненавистью – его новое семейство выглядело весьма буржуазно.
Поздоровались, Надежда даже попыталась Риту приобнять, но Рита топорщилась, как засохшая вобла, так что этот маневр не слишком удался. Самовозгорающуюся злобу Рита унаследовала от матери. В объемный реестр тех, кто удостоился ее ненависти, автоматически попадали всякие сквернавцы под радужными флагами, сильно потеющие толстяки, обладатели машин с тонированными стеклами и неоправданных привилегий, двуличные политики, и наши, и забугорные, жертвы пластической хирургии, алчные милитаристы, продавшие душу дьяволу, мэр, затевающий улучшения там, где и так всё нормально, мамаши, плохо следящие за своими детьми или следящие чересчур хорошо, промышленники, отравляющие окружающую среду, и мелкий плебс, по причине своей убогости способный лишь слегка намусорить на опушке леса, Сорос, соседи сверху и т. д. Но проблема злых людей в том, что даже когда им есть что сказать, их никто не хочет слушать. Их даже в соцсетях блокируют и обзывают троллями. Вследствие чего злоба копится. Сегодня в копилку ненависти попали медсестры из метро, но у этой холеной домашней кошечки с богато украшенными коготками были все шансы возглавить рейтинг.
– Садись за стол, сейчас будут оладушки… – Надежда поставила Рите тарелку и в этот самый момент заметила, как ведьма в темном углу прихожей пытается стянуть сапоги.
– Таня?!
– С добрым утром, сестра! Обрати