МАРК: Изя, если ты и дальше будешь так мухлевать, нам не на что будет снимать кино. Имей совесть – у драматургов тоже бестолковые дети, их тоже надо иногда кормить.
ИЗЯ: Да ладно. Я не жлоб. Забирайте себе мой выигрыш.
Изя сдвигает пачку денег от себя в сторону Марка и Августа.
АВГУСТ: Забавный ты человек!
ИЗЯ: Это сказал Ле Шиффр Джеймсу Бонду перед тем, как отбить ему яйца. Речь тоже шла о карточном выигрыше. Сто пятнадцать миллионов долларов. Для моего папаши это карманная мелочь.
АВГУСТ: Тебе хотелось бы сыграть в кино какую-нибудь роль. Того же Джеймса Бонда?
ИЗЯ: С такими ушами и таким шнобелем? Не делайте мне смеяться. Если б хотел – папаша купил бы мне “Парамаунт” вместе с “Диснеем”. Ничего я не хочу, кроме пива холодного.
Изя наливает себе в бокал пива и смотрит на пену.
МАРК: Вот смотри. Основа любой драматургии – это конфликт. Самый такой конфликт – это конфликт героя с кем-то, кого ещё надо вычислить, найти и покарать. Вот как у Гамлета. Гамлета смог бы сыграть?
ИЗЯ: Гамлета неправильно перевели. Я знаю примерно тридцать переводов, и всё неточные, неверные, неадекватные. Я сделал свой перевод. Такой, чтоб был понятен смысл и суть, что хотел сказать Шекспир или тот, кто считается Вильямом нашим Шекспиром.
Август что-то печатает на ноутбуке. На экране над сценой появляются титры “Новелла “Гамлет”
МАРК: Изя, ты в самом деле филолог?
ИЗЯ: Романо-германское отделение филологического факультета МГУ. Специализировался на латыни, древнегреческом, староанглийском языке. Развлекался тем, что переводил со мертвых языков на всякие специфические. На ту же феню, для зон и тюрем, для их художественной самодеятельности.
МАРК (делая пальцы веером): Ты? Какое отношение ты имеешь к воровскому ходу?
ИЗЯ: Я в газетке подрабатывал, “Свобода и неволя”, её на коленке издавали для порядочного люда, всех честных арестантов. Ну и уважаемые люди обратились в редакцию, типа, хотим Гамлета, в натуре, поставить, но чтоб последнему барбосу было ясно, о чём речь, и он рос над собой, набирался культуры. Просили помочь по-братски.
АВГУСТ: И?
ИЗЯ: Зеки заценили. Но запретило начальство. Теперь мой “Гамлет” ходит по зонам в списках. Или по памяти, как у скальдов и акынов.
МАРК: Текст помнишь?
ИЗЯ: Обрывки. Монолог помню.
АВГУСТ: Тогда покажи класс! Как у Смоктуновского и Высоцкого! Камера! Мотор!
Изя делает рукой жест, означающий “спокойно” и выходит из комнаты. Марк выразительно смотрит на Августа и крутит пальцем у виска. Мониторы над сценой включаются и показывают входящего в комнату Изю с разных ракурсов.
Изя заново входит в комнату, но за его спиной вдруг появляется фон-проекция в виде средневекового замка и моря. слышен звук прибоя. Изя обнажен по пояс, в руках он держит самопал и тюремную заточку. Его торс покрыт синими наколками как у вора в