– А потом поедете с повинной сознаваться, какую совершили ошибку? – Уголки ее губ приподнимаются, и мне становится легче, будто камень с души падает. Нравится, значит, когда меня переигрывают. Качаю головой и перестраиваюсь в другой ряд, сворачивая с проспекта.
– Это как раз то, о чем я хотел поговорить, – решаю сразу одним махом, пока Ксения притихла. Конечно, стоит ее как-то подготовить, может, даже предложить щедрую компенсацию, но пока что нужно узнать ее честное мнение, которое она обязательно выскажет. – В общем, моя родня ждет нас на семейный ужин в выходные. И я не могу явиться без вас, поэтому прошу поехать со мной.
– Что, простите? – Она хлопает глазами и очень хочет мне что-то сказать, но каждый раз закрывает рот, не издав и звука. Догадываюсь я, что там за слова. Савельева недолго собирается с мыслями, хватает пары десятков секунд, чтобы мой мир рухнул: – Нет. Я не буду разыгрывать спектакль перед вашей семьей. Найдите себе другую жену для этого, – лед в голосе промораживает до костей.
– Не могу. Мне нужны вы, – признаюсь, снова думая, как убедить эту несносную женщину играть по моим правилам. У меня и до этого не слишком хорошо получалось, а сейчас, в заведомо проигрышном положении, тем более ничего не выходит. – И готов я почти на все, чтобы убедить вас сотрудничать.
– В каком же вы отчаянии, Мирослав Станиславович? – Прищуривается и смотрит на меня, смакуя победу и тут же извлекая из ситуации выгоду. Я определенно зря на ней женился – еще немного, и Савельева начнет умело мною манипулировать.
– В таком, что готов таскаться за вами, пока вы не согласитесь.
– Тогда вам понадобятся очень убедительные аргументы.
Глава 8. Ксюша
Щедрые мужчины в двадцать первом веке далеко не миф. Они существуют, правда, их очень мало. Возможно, некоторые женщины никогда их и не встретят за всю свою жизнь. Но мне везет. Евсеев жмотом никогда не был – одни его подарки любовницам стоят целое состояние. Поэтому и на меня тратится в надежде получить себе в управление целый холдинг. А я пользуюсь, пока могу: что-то мне подсказывает, что через пару месяцев после окончания нашей счастливой семейной жизни мне придется искать новую работу. Вряд ли Мирослав – тренируюсь даже мысленно называть его по имени, чтобы перед родней выглядеть убедительнее, – согласится долго меня терпеть.
– Так что вы хотите, Ксения? – спрашивает, тяжело вздыхая, а я даже теряюсь от его безысходной щедрости.
Что можно попросить? Оставить меня в покое? Вряд ли получится. Бессрочный контракт в его компании? Это плохо отразится на эффективности работы, такого не то что Евсеев не потерпит – я не смогу позволить. Мы так и сидим в машине, обсуждая цену, за которую я продамся и буду играть роль счастливой жены. Перспектива мне не нравится, я все еще хочу послать Мирослава Станиславовича и громко хлопнуть