Он вихрем унесся вниз, не дожидаясь лифта. Послышался лай соседской собаки. Я и не знала, что у нас внизу жила собака.
– Ну что у вас тут? – Петька нарисовался в лифте вместе с низкорослым соседом с первого этажа. Лысый, улыбчивый мужик сверкнул смеющимися глазами в мою сторону. В руках у соседа был целый ящик инструментов.
– Да сейчас откроем. Ключи значит потеряли. Не проблема. сейчас все будет хоккей. Ээээ… да тут замок – каши просит. Сами что ль делали?
– Бабушка меняла, когда я ключ потеряла.
Мужик подковырнул замок, и он выпал наружу.
– Ничего себе. Как же вы жили? Да тут прям дырка для обозрения. А дверь не открывается… Странно…
– Ничего странного, – я подошла к нему и встала рядом. – Можно я попробую, там щеколда, может рукой достану.
Он отступил, и я не удержалась. Прежде чем попытаться пальцами дотянуться до щеколды, я заглянула в отверстие. Зеркало на дверце шкафа в коридоре отражало бабушкину комнату. На диване сидела бабушка. На мгновение я зажмурила глаза, мне показалось, что я чокнулась, или снова потеряла сознание. Это была бабушка и не бабушка. Зеленый халат не оставлял сомнений, что это она. Ни у кого в мире не было такого – она сама себе его сшила. Но лицо над знакомым халатом было черным. Нет, там где была голова… нет, не так… Там, где должно было быть лицо было черное пятно. Немного вглядевшись, я поняла, что вместо глаз, – черные провалы, такие же как и вместо щек. Руки, сложенные на коленях, были черные, на них сохранилась кожа, просто изменила свой цвет.
Несколько минут я разглядывала все это, не понимая, что это такое, даже не пытаясь дать объяснение, просто смотрела и все.
– Ну что там?
Мужик подцепил дверь топором, и она распахнулась. Послышался звук падающих на пол предметов.
– Там… Бабушка, – наконец смогла произнести я и вошла в коридор.
– Ну и запах, – Петька помахал рукой. – Ну, что такое?
Он подхватил меня за талию и подтолкнул вперед.
– Не надо, там бабушка!
– Да заходи же ты, какая бабушка?
Повинуясь его толчкам, я сделала еще несколько шагов вперед. В зеркале уже ничего не было. Наверное, у меня что-то нарушено. После такой длительной комы.
– Ну, я пойду, – послышалось с лестницы, и двери лифта закрылись за соседом.
– Мне показалось, подожди, – я решительно, как могла быстро вошла в комнату. На кресле обмяк зеленый халат. Руки так и остались лежать на коленях, но головы уже не было. Черный череп, местами обтянутый кожей, местами черневший провалами, лежал перед креслом. Седые волосы, облепившие его, заставляли думать об этом нелепом предмете, как о бабушке.
– Ба! – почему-то крикнула я, как будто она ждала, когда же мы откроем дверь, чтобы ответить, наконец, на наши звонки и голос.
– Ты чего? – Петр пытался заглянуть мне через плечо.
Ее зеленый халат был все так же утыкан иголками, из которых на грудь ей свисали