Выйдя на девятом – чтобы обследовать все этажи – Настя осмотрела три металлических двери. Прислушалась – за всеми царила тишина. Решив, что здесь нет ничего подозрительного, по лестнице спустилась на восьмой. Одна из дверей на этом этаже была не металлической, а обшарпанно-деревянной. Самый раз для притона! Настя приложила к ней ухо – за дверью негромко бормотал телевизор, и пару раз гавкнула собака.
Вряд ли собаку держат в квартире с мертвым младенцем. Поколебавшись, Настя спустилась на седьмой.
Здесь тоже все, вроде бы, было обычным. Три разнокалиберных металлических двери. Половинка пластиковой бутылки, наполненная окурками. Листовка с рекламой доставки пиццы, приклеенная возле лифта. Настя поколебалась, а потом снова глянула на бутылку с окурками. Она была обрезана так же, как та, в которую попрошайка из метро собирала деньги! Попалась!
Настя внимательно осмотрела дверь, возле которой стояла самодельная пепельница. Подкралась поближе. Прислушалась. Там, за дверью ей почудился гул множества голосов. А потом она вдруг поняла, что квартира не заперта! Между косяком и дверью виднелась щель.
У Насти родилось смутное ощущение, что ее здесь ждали!.. Поколебавшись, она толкнула дверь и вошла внутрь.
Воздух в квартире был спертый, кисловатый, как в прачечной, в которой сушат плохо простиранную одежду. Настя стояла в длинном сумрачном коридоре, заваленном старой стоптанной обувью. Тут же валялась и сумка попрошайки, которую она бросила в углу. На вешалке горбом топорщилась груда заношенных пальто и курток. Где-то в глубине квартиры негромко играла музыка, послышался женский смешок, хлопнула дверца холодильника.
Из одной комнаты в другую прошла женская фигура – это была светловолосая, совсем молодая девушка в заношенном халате. Скользнув по Насте рассеянным взглядом, девушка пропала.
Сбросив с себя странное оцепенение, Настя двинулась в глубь квартиры.
Двери в комнаты были открыты, но занавешены выцветшими гардинами. Настя заглянула за одну из тряпок – в небольшую комнатушку были втиснуты сразу три двухъярусные кровати, сбитые из досок. По углам высились горы пакетов, набитых тряпками и обувью. Обитатели комнаты – четыре женщины неопределенного возраста в заношенной одежде – лежали или сидели на своих кроватях. Кто-то дремал, кто-то бессмысленно пялился в экран смартфона. И у каждой на руках был младенец!
Появление Насти никто не заметил – все женщины словно были объяты непонятным дурманом. Младенцы тоже молчали – каждый из них крепко присосался к груди своей кормилицы. Настя смотрела, как ближайшая к ней смуглая черноволосая пышка лет тридцати, без стеснения вывалив груди, кормит ребенка – крохотные младенческие губки плотно сжимали темный сосок.
Настю отчего-то передернуло