В то, что у попрошайки может быть свой собственный ребенок, Настя не верила. В свое время, подрабатывая колумнистом в студенческом онлайн-издании, она помогла подготовить журналистское исследование на тему воровства малышей для подпольного бизнеса по выкачиванию денег из доверчивого населения. А даже если это ребенок попрошайки, пусть им занимаются социальные службы.
Немножечко гордясь собой – не зачерствела еще душа! – Настя нависла над фигурой, устроившейся на полу. Кроме них двоих, в переходе практически никого не было: час поздний, метрополитен скоро закрывается.
– Чей ребенок? – требовательно поинтересовалась Настя, на всякий случай приготовив смартфон для записи видео.
Попрошайка пошевелилась, стянула с головы угол пледа, который она использовала в качестве капюшона, и подняла затуманенный взор. Ее темные зрачки смотрели сквозь Настю в неведомые и недостижимые дали. Да она же в хлам обдолбанная!
Настя внимательно осмотрела скрючившуюся фигуру – так и есть, в руках попрошайка сжимала куль тряпья, из которого виднелась крохотная детская ручка.
– Украла ребенка? Признавайся! – строго приказала Настя и навела на попрошайку камеру.
Попрошайка сфокусировала на ней мутный взгляд.
– Это мой! – треснувшим голосом проговорила женщина.
Настя хмыкнула. На вид попрошайке было не меньше сорока – изможденное лицо, тяжелые мешки под глазами. Какие в таком возрасте младенцы?
– Хорош заливать! Я тебя сейчас копам сдам!
Попрошайка не двинулась.
– Денег дай! – хрипло попросила она, словно не понимая, что происходит.
Настя, разозлившись, наклонилась и, преодолев отвращение, отодвинула тряпки, прикрывающие лицо ребенка. И отшатнулась. Лицо младенца было абсолютно синюшного цвета!
Настю замутило. У попрошайки на руках мертвый младенец! Восковое кукольное лицо, мраморные веки, сомкнутые, отдающие синевой губы. Она либо накачала его какой-то гадостью, чтобы не плакал, либо уморила голодом!
Настя навела на фигуру в тряпье смартфон и включила запись.
– Это улика! – громко сообщила она. – Убийца!
Женщина с ребенком ожила. С неожиданной проворностью она вскочила с пола, схватила бутылку с мелочью, сунула ее в сумку, закинула сумку на плечо – и не успела Настя глазом моргнуть, как попрошайка уже неслась, прижимая ребенка к животу, в сторону Кольцевой. На полу осталась забытая картонка с призывом о помощи.
Настя на мгновение замешкалась, а потом, словно ищейка, в приступе какого-то странного азарта погналась за женщиной с ребенком, не переставая снимать.
Возможно, сегодня именно тот день, когда она сотворит доброе дело! Или продаст материал в какое-нибудь издание.
До самого выхода Настя преследовала попрошайку в довольно высоком темпе, но странная женщина, еще минуты назад находившаяся буквально в анабиозе, теперь скакала через две