О том, что будет после, Марья не думала. Для нее на тот момент, самым главным было привязать Ивана к себе и покрепче привязать, а лучшего способа, чем сеновал, не существовало, или вы знаете какой-то другой?
Конечно же Марья хотела замуж за Ивана, но как это сделать, не знала и не представляла. Поэтому, со свойственным любой женщине легкомыслием, а может быть наоборот, мудростью, решила пока ничего не предпринимать, мол, там видно будет.
– Да уж, задала ты мне задачу, доченька-кровинушка. – отец уже не злился и не кричал, а сидел и мял бороду, не иначе как думал. – Да цыц ты! Кому сказал?! – это он жене, которая продолжала выть, правда, не так громко, как в самом начале.
«Дура девка, хотя и сообразила верно. – глядя на дочь, думал дядя Кондрат. – Иван, жених завидный. Ничего, что у него из родни никого нету. Зато как ловко он все общество вокруг пальца обвел, с солдатами! Такое не каждому под силу, здесь ум и хитрость нужны и немалые. Выходит, что у Ивана они имеются. Это хорошо, ум с хитростью в хозяйстве завсегда потребны. Без них одна дорога, – сума через плечо, и: „Подайте люди добрые“. Опять же, в городе зимой работает, деньги зарабатывает и слышал я, что в деревню хочет вернуться, хозяйством жить. Это хорошо, и много раз хорошо. Что ж, выходит, права Марья, хоть и дура. Лучшего мужа для нее вряд-ли сыщешь. Только она, в силу своей дурьей дурости, о любви думает. Ну да ладно, это пройдет. А если и не пройдет, то даже лучше будет».
Говорят, браки, ну или если по-другому как-то назвать, неважно, заключаются на небесах. Как бы не так! В крестьянской избе они заключаются, за добела выскобленным столом. А вообще-то, может быть и правда, что на небесах, просто у Ивана случай уникальный получился. Судьба его была решена, не где-то там, а здесь, на земле нашей, грешной.
– Ладно. Хоть ты и дура, – теперь уже совсем спокойно и даже весело, сказал отец. – но дочка рОдная, никуда не денешься. Слушай, что тебе надо будет сделать…
– Ну что ты? Спужался? – Марья заплела косу, повязала платочек, иными словами, привела себя в порядок. И теперь, обхватив его правую руку своими руками и положив голову на плечо, почти нашептывала. – Мне самой страшно. Это когда в одиночку, тогда страшно, а если вместе, то не страшно. А мы с тобой вместе. Ведь правда?
Ивану было, как бы это помягче сказать, не до Марьи, чтоб ее искорежило. От всего только что случившегося, тошнило Ивана, самым натуральным образом тошнило.
Говорят, когда происходит сотрясение мозга, тоже тошнит. Видать у Ивана, от всего произошедшего, как раз и случилось сотрясение мозга, других причин для тошноты не наблюдалось.
«Вырваться отсюда не получится. – несмотря на тошноту лихорадочно соображал Иван. – Они все меня будут на дядьку Архипа загонять, а к тому если попадешь